Эти приведенные вкратце исторические факты, взятые в основу русской руководящей в то время интеллигенцией, и послужили тому, что вся интеллигенция заняла в массе выжидательное положение, надеясь на «авось», что кто-то вот-вот придет с вооруженной силой и освободит ее и всю большую российскую родину из-под нависшего «красного ига» и восстановит законность и порядок; она тем бездельно убивала лучшее время, незаметно и потихоньку подготовляя нашим героям и всему многомиллионному российскому народу неожиданные сюрпризы и тяжелые испытания.
Утром 23 февраля 1918 года полковник Казбегоров, его супруга Людмила Рихардовна и ее брат юнкер Авдуш Цепа, как-то облегченно, оптимистически настроенные, сидели у себя в комнате за завтраком и перебрасывались между собою мнениями о местных газетных новостях. Сообщалось о возобновлении наступления германских войск по всему длинному российскому фронту и об отступлении без боев остатков российских армии. По секретным же данным, имевшимся и всегда пополнявшимся полковником от «верных и преданных ему и делу» офицеров, выходило иначе: российской армии к тому времени на фронтах уже совсем не существовало. Она окончательно была разложенна агентами императора Вильгельма II. И в этом деле усердно ему помогли выборные «товарищи-начальники», ставленники комиссаров, безответственные «выборные предатели», или «товарищи-карьеристы», как их тогда еще называли.
2-й Сибирский армейский корпус же со штабом, управлениями и учреждениями, 4-й и 5-й Сибирскими стрелковыми дивизиями в составе остатков 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19 и 20-го Сибирских стрелковых полков, с дивизионной и корпусной артиллерией, еще в конце января большевики оттянули во внутрь страны, в город Ярославль и в другие места восточнее его растаяли; а некоторые полки (например 17-й Сибирский стрелковый полк), успевшие получить более крепкую «красную окраску», перебросили на Восточный фронт, в город Новотроицк, против восставших тогда уральских и оренбургских казаков с целью изгнать «красное иго» из своих свободных земель. 1-я и 2-я Латышские бригады вырваны были из состава корпуса «С.С.С.Р.-овскими» большевиками: в конце ноября 1917 года (2-я бригада) и в начале января 1918 года (1-я бригада). Бригады эти в то время также управлялись таким же большевистским «красным» аппаратом, как и все многомиллионные армии России. Правда, антибольшевистски настроенные войсковые части вообще быстро таяли как на внешнем фронте, так и на внутреннем красном, в особенности при передвижениях. Но все же небольшие кучки смельчаков, отдавшись всецело на служение «красному молоху», «шайками» летали и в поездах и на лошадях по необъятной территории России: от Петрограда до Армавира и от Астрахани до Новотроицка, всюду помогая чекистам уничтожать русскую неорганизованную интеллигенцию, купаясь в ее крови в буквальном смысле этого слова и наводя панику на многомиллионную «публику», неудачно бравшуюся за орудие спасать «великую свободную Россию», родину свою, но при первом выстреле прятавшуюся в отдаленных уголках России и за границей.
Больше всего такой «публики» из центральных московских губерний сбежалось в Кубанский свободный край, в то время народно-демократической казачьей республики в 1917–1920 годов, предки которых счастливо жили в свое время с 1482 года в составе Украины, а затем самостоятельной, независимой национальной республикой с 1647–1775 годов[42], с обширными и богатыми землями на Днепре, а с 1787–1792 годов между реками Бугом и Днестром. В обоих последних случаях их разорили, многих поработили и захватили их земли, имущество и все добро, накопившееся веками, также пришедшие тогда, 25 мая 1775 года[43] и весною 1792 года, москвичи и вельможи императрицы Екатерины II, с вооруженной силой (до 70 000 человек армия при 58 орудиях), под общей командой из Московской центральной Руси генерала Текелия[44].
И вот это-то народно-демократическое республиканское казачество Кубанского свободного края, с высокой исторической культурой, с широким экономическим развитием в крае сельского хозяйства, фабрично-заводской, горной и других промышленностей и с колоссальными богатствами, накопившимися за сто с лишним лет жизни его в новом месте, окультивированном и удобренном кровью их предков, теперь и выступило на защиту угнетенных, гонимых «красным» из центральной Московщины людей из «публики», испугавшихся своих же, плохо воспитанных в духе «разбоя и захвата» сынов, ставших неисправимыми под руководством чужих людей из «С.С.С.Р.-ов».