Сейчас Россия очередной раз сосредотачивается и залечивает раны после одного из самых сокрушительных поражений, которое она получала за свою тысячелетнюю историю. И в этой ситуации очень важно понимать, что заветы Пальмерстона живы и поныне. А сохранившаяся после ельцинского шабаша часть Российской империи в глазах наших геополитических противников еще слишком велика, чтобы оставить ее единой и неделимой. В этой связи Запад вновь всячески стал поддерживать любые сепаратистские движения в России, сколь бы одиозными они ни были бы по своей сути. А в декабре 2005 г. в одном из своих выступлений бывший государственный секретарь США, мадам Олбрайт рубанула правду-матку:
«Это несправедливо, что одна страна обладает такими территориями как Сибирь и Дальний Восток. Это территории, на которой может расположиться несколько государств».
Еще до того как Англия и Франция объявили войну России Николай I обратился к Вене и Берлину, предложив им, в случае начала войны, соблюдать нейтралитет. Однако Австрия и Пруссия уклонились от этого предложения, равно как и от союза, предложенного им Англией и Францией. Но при этом Вена и Берлин заключают между собой договор, особой статьей которого было оговорено, что если вскоре не последует ухода русских войск из Дунайских княжеств, то Австрия потребует их вывода, а Пруссия поддержит это требование.
В результате крайней медлительности и целому ряду грубейших ошибок, допущенных русским командованием в Дунайских княжествах, наши войска в июне 1854 г. внезапно сняли осаду крепости Силистрия, хотя и турки и союзники считали, что положение гарнизона крепости было практически безнадежным. После чего русские войска были вынуждены бесславно покинуть Дунайские княжества. Впрочем, такой весьма спорный в военном отношении шаг Петербург был вынужден предпринять из-за угроз Австрии вступить в войну на стороне союзников.
По мере отступления русских армий турки медленно продвигались вперед, и 10 августа Омер-паша вступил в Бухарест. Тогда же перешли границу Валахии австрийские войска, которые, по австро-турецкому договору, заняли эвакуируемую русскими территорию Дунайских княжеств, где австрийцы сразу же повели себя как неограниченные владыки края.
Но прусский король, узнав о вводе австрийских войск в Дунайские княжества, внезапно заявил, что он более не считает себя связанным договором с Веной. Дело в том, что Пруссия испугалась такого внезапного усиления Австрии. Ведь получив Дунайские княжества и тем самым снискав себе благосклонность Наполеона III, Австрия становилась настолько могущественнее Пруссии, что ей незачем было бы считаться с прусской точкой зрения во Франкфуртском союзном сейме. Значение Пруссии в Европе при условии образования франко-австрийского союза становилось ничтожно мало.
В России же отход наших войск за Дунай был воспринят как большое стратегическое и политическое поражение. И хотя тем самым Петербург фактически выполнил все условия предъявленного нам французского ультиматума, но это нисколько не приблизило мирного исхода военного конфликта.
А дело заключалось в том, что Англия и Франция объявили войну России вовсе не из-за того, что их сильно волновала целостность Османской империи. Истинные мотивы этого решения Лондона и Парижа заключались в их желании кардинально ослабить Россию, лишив ее выхода к Черному и Балтийскому морям и отторгнуть от России значительные территории.
Поэтому после ухода русских войск из Дунайских княжеств война не только не окончилась, но, напротив, стала разгораться с новой силой. При этом война для России перестала быть наступательной, а превратилась в оборонительную, и по своей сути стала второй Отечественной войной, в которой русский народ на своей территории сражался против агрессоров, посягнувших на его земли.
Именно после вывода русских войск из Молдавии и Валахии и начинаются широкомасштабные агрессивные военные действия обеих морских держав против России, как на Черном, так и на Балтийском морях. На Черном море этот новый характер военных действий союзников выразился в высадке их десанта в Варне, а на Балтийском море — в появлении английской эскадры Чарлза Непира, которая уже 31 марта вошла в акваторию Финского залива.