«Конвой в Россию, — сказал контр-адмирал Гамильтон, — остается сейчас, и всегда был, неоправданной военной операцией». Первый конвой из Англии в Россию вышел в августе 1941 года, спустя два месяца после того, как вооруженные силы гитлеровской Германии вторглись на территорию Советского Союза. К весне 1942 года только одно судно из ста трех, совершавших переходы, было потеряно (на север России было отправлено двенадцать конвоев). Это судно погибло в начале года в результате атаки его немецкой подводной лодкой — первое появление подводных лодок противника в Арктике. Присутствие подводных лодок противника означало новую опасность для сопровождавших конвои крейсеров, поскольку им было теперь рискованно идти со средней скоростью конвоя, равной восьми узлам. В будущем крейсерам предписывалось покидать конвой на пути между меридианами 14 и 26 градусов восточной долготы — в наиболее вероятной зоне действий немецких подводных лодок. В то время считалось маловероятным, что немцы отважутся рисковать своими надводными кораблями в водах, в которых действуют их собственные подводные лодки, а конвои в этой зоне могли временно обходиться без охранения крейсерами.
Следующий конвой — PQ.8 также подвергая нападению подводных лодок в районе к северо-востоку от Кольского залива — входа в порт Мурманск, а 18 января один из двух эскадренных миноносцев ближнего охранения «Матабили» был потоплен почти со всем экипажем. Английские власти в то время были особенно обеспокоены участившимися попытками нападений на эти конвои. Приближалась весна, и сместившаяся на юг кромка паковых льдов не позволяла судам проходить на достаточном удалении от берегов Северной Норвегии с расположенными на них немецкими воздушными базами, в то время как хорошая погода и короткие ночи обеспечивали противнику большое преимущество.
Одной из основных задач командующего флотом метрополии адмирала Джона Тови стала задача обеспечения безопасности движения этих конвоев. Тови доложил адмиралтейству, что атаки конвоев могут усилиться настолько, что эскортных сил Флота метрополии окажется недостаточно. Он предложил, чтобы русские сами обеспечивали патрулирование в Кольском заливе и сделали его недоступным для немецких подводных лодок; русские, по его мнению, должны были также обеспечивать истребительное прикрытие конвоев, поскольку английским крейсерам сопровождать конвои через опасные от подводных лодок зоны только для того, чтобы обеспечивать дополнительную противовоздушную оборону, было явно безрассудно. В течение некоторого времени на предложение Тови никак не реагировали.
Что касается Германии, то триумфальному лету 1942 года предшествовали разочарования зимней кампании в России, в те горькие месяцы, когда немцы были остановлены у самых ворот Москвы, а их войска в Северной Африке также находились в обороне. Это была зима, которая возобновила затруднения на незащищенном, открытом северном фланге в Арктике, где только что вступившие в войну Соединенные Штаты завершили оккупацию Исландии. В рождественские дни 1941 года немецкое верховное главнокомандование получило информацию, которая говорила о том, что Великобритания и Соединенные Штаты планировали крупную операцию в районе Скандинавии, и поэтому приказало немедленно изучить перспективы отражения попытки союзников вторгнуться на территорию Норвегии. Выводы были неутешительными.
По случайному стечению обстоятельств двумя днями позже английские военно-морские силы предприняли рейд на Лофотенские острова, расположенные у северо-западного побережья Норвегии, и эта операция — хотя и не связанная с какими-либо планами вторжения союзников в Норвегию — значительно усилила опасения немцев: все внимание немецкого верховного командования было направлено на Северный театр военных действий, а фанатичная вера фюрера в неизбежность вторжения союзников в Норвегию еще раз оказала свое влияние на стратегическую расстановку немецких сил. В качестве мер против предполагаемой угрозы на открытом северном фланге Гитлер распорядился усилить береговые оборонительные сооружения в Норвегии и сосредоточить в ее водах наиболее мощные корабли немецкого военно-морского флота. Что касается противовоздушной обороны Норвегии, то Гитлер возлагал большие надежды на свою торпедоносную авиацию. На совещании 29 декабря 1941 года фюрер решил: «Немецкий флот должен поэтому использовать все свои силы для обороны Норвегии. Для этой цели необходимо перевести туда все линейные корабли, которые к тому же можно использовать для атаки арктических конвоев».