20 июня в Исландии двадцать членов команды «Трубадура» взбунтовались, после того как им сказали, что судно направляется в Россию; они послали депутацию к капитану, норвежцу Георгу Салвесену, и сказали ему, что они отказываются далее находиться на судне. Начальник рейкьявикского порта приказал Салвесену использовать вооруженную охрану, чтобы усмирить бунт. Американские военные окружили бунтовщиков и заперли дюжину из них в вонючем трюме в форпике[15], где было тесно и грязно. Просидев там пятьдесят часов, бунтовщики сдались. «У нас не было больше заметных неприятностей до прибытия конвоя в Россию», – сообщил офицер охраны Ховард Карреуэй по команде[16].
Дни шли, а суда продолжали стоять на якоре. В начале июня начальник оперативного отдела штаба ВМФ в Вашингтоне был уведомлен, что британское адмиралтейство отложило выход PQ-17 до 24 июня, но число судов в этом и следующих конвоях должно остаться неизменным. Неделю спустя в Вашингтон снова сообщили, что PQ-17 должен выйти 24 июня, но конвой так и не вышел. Примерно в то же самое время американское военно-морское командование узнало, что общепринятое правило – по каждому борту каждого судна должно иметься достаточное количество спасательных шлюпок, чтобы шлюпки одного борта могли вместить всю команду, – было отменено британским министерством военного транспорта на том основании, что суда располагали достаточным количеством плотов и спасательных жилетов. Это послабление в правилах не было бы само по себе опасным, если считать, конечно, что суда будут оставаться в составе конвоя, рядом с другими.
В Исландии американским морякам не разрешалось слушать радио, и они в обход запретов изготовляли собственные приемники и даже настраивались на передачи Уильяма Джойса (Лорда Хо-Хо), которые велись из Германии[17].
Американских моряков развлекали советы Джойса перед самым походом PQ-17 держаться подальше от Баренцева моря. Естественно, морякам больше нравились успокоительные сводки о войне на море, которые передавались по Би-би-си. «Нам придется узнать позже, к нашему неудовольствию, о том, что Би-би-си слишком вольно обращалась с правдой», – скажет офицер с американского судна «Беллингем».
В течение июня разведка союзников разобралась, что немцы намерены задействовать свои тяжелые надводные корабли для нападения на следующий восточный конвой, PQ-17, в акватории к востоку от острова Медвежий. Это был резкий пересмотр противником своей прежней тактики, и можно было ожидать, что адмиралтейство будет подталкивать британское правительство к тому, чтобы отложить операцию до тех пор, пока условия станут менее благоприятными для врага. Вышло так, что политическое давление возобладало, и было принято решение о выходе конвоя, хотя в кабинете знали, что их военно-морские силы не в состоянии защитить конвой в том районе, где германский ВМФ планировал нападение на него. Это было ошибкой, но очевидно, что PQ-17, подобно его предшественнику, рассматривался бы «оправданным», даже если только половина его пробилась бы к цели.
Кабинет поставил перед британским адмиралтейством задачу, которую оно не могло бы выполнить: если «Тирпиц» собирался атаковать к востоку от острова Медвежий, то обстоятельства были полностью в его пользу: «Тирпиц» воевал бы вблизи своих берегов, под мощным авиационным «зонтиком», при максимальной поддержке разведывательной и бомбардировочной авиации с баз у Нордкапа. Союзнические военно-морские силы не имели бы никакой воздушной поддержки с береговых баз – они были бы в 1000 миль от них, – a их эсминцы – достаточно топлива, чтобы эскортировать какое-нибудь поврежденное судно в порт.
Адмиралу Тови, командующему флотом метрополии, виделись только два способа успешного противостояния немецкой надводной атаке на PQ-17: союзнические подводные лодки, расположившись у норвежских берегов, могли бы пытаться остановить германские корабли, на что было мало шансов; как альтернатива рассматривалась возможность завлечь вражеские тяжелые суда на запад дальше, чем те планировали, и подставить под орудия кораблей Тови. Последний вариант можно было бы осуществить, предлагал адмиралтейству Тови, развернув конвой назад, как только он достигнет примерно 10-го меридиана восточной долготы, куда, вероятно, подойдет германский флот. Конвой ляжет на обратный курс на двенадцать-восемнадцать часов – в надежде, что германские корабли или соблазнятся его поисками дальше на западе, войдя в соприкосновение с флотом метрополии, или будут, по крайней мере, вынуждены находиться в течение продолжительного времени в отдалении от мыса Нордкап – там, где их будут поджидать подводные лодки союзников. Предложение Тови, которое, как показало более позднее ознакомление с намерениями немцев, не увенчалось бы успехом, а адмиралтейством вскоре было отклонено.
16
В Архангельске после неприятностей из-за женщин членов команды снова заключили в тесное помещение, на сей раз на две с половиной недели. В конечном счете они были переданы русским судебным властям. Капитан судна, два офицера и Карреуэй были освобождены впоследствии от уголовного преследования решением следственных органов при администрации военных перевозок.
17
Джойс был ирландцем, работавшим во время войны на германском радио. После войны британцы нашли его и казнили. Кстати, Ирландия до конца войны сохраняла нейтралитет, и в стране были достаточно сильны антианглийские и, стало быть, прогерманские настроения. Прозвище Джойс получил, очевидно, за манеру мычать перед началом фразы или слова – в английском это звукоподражание передается как «haw», отсюда его прозвище Haw-Haw. (Примеч. пер.)