Вот световой кинжал вонзился в далёкий, кажущийся крошечной игрушкой вражеский бомбардировщик и, не выпуская его, повёл по утихающему небу. Здорово! Теперь уже ослеплённому фашистскому лётчику не вырваться из плена прожекторского луча; он отведёт её за городскую черту – и там конец стервятнику.
Воет сирена. Отбой. Вновь спокойно и холодно сверкают звёзды на чёрном бархатном небе. Только на горизонте малиновый отсвет пожара колеблется, уменьшаясь с каждой минутой, и наконец, совсем исчезает.
К чувствам, волновавшим Соколова, прибавилась щемящая тревога за жизнь близких. Однажды после очередного особенно длинного и активного налёта он пошёл пешком через весь город к себе на Ленинградское шоссе. Дом, в котором прошли лучшие годы его жизни, как и все соседние здания, был цел и невредим. Как долго ни вглядывался Соколов в окна своей квартиры на третьем этаже, зашторенные чёрным, ни в одной щёлочке не видно было света. Спят, а может, уехали?
Утром он решился позвонить домой по телефону. Конечно, говорить он не будет, только узнает, кто отзовётся на звонок. Молчание. Вечером позвонил ещё раз. Опять в ответ услышал только длинные телефонные гудки. Не может быть, чтобы никого не было дома! Позвонил и на следующий день и всё с тем же результатом. Значит, Нина и мать эвакуировались. Стало легче на душе.
После очередного отказа на рапорт о направлении его в действующую армию, Соколов решился на крайнюю меру. Он послал письмо Воробьёву с просьбой, чтобы тот помог ему вырваться из школы. Полковник государственной безопасности не заставил долго ждать. Он вызвал вновь назначенного начальника школы и договорился, что тот отпустит Петрова, как только подберёт ему замену. Соответствующее письмо, подписанное Воробьёвым, ушло с улицы Дзержинского в районный военкомат.
Замена вскоре нашлась – военный инженер, «списанный» после ранения на фронте.
Под Москвой и в самом городе срочно формировались новые авиационные части. Спрос на технический состав был огромный. Курсанты, получившие свидетельства об окончании учёбы, на следующий день были отправлены в действующую армию. Сократили учебные программы; ускоренно готовили очередных выпускников, занимавшихся с раннего утра до позднего вечера без выходных дней. В конце августа в школу прибыла делегация из только что организованного особого истребительного полка.
В его штате не хватало техников. Решено было взять молодых специалистов, ещё не окончивших учёбу.
«Без технарей не возвращайтесь!» – напутствовал командир полка старшего лейтенанта Рахимова и механика Морозова, отправляя их в командировку, чтобы они договорились с командованием школы и отобрали по разнарядке штаба нужных людей.
Начальник школы пошёл навстречу фронтовикам. Решили послать в истребительный полк лучших по успеваемости курсантов и вместе с ними преподавателя Петрова, который уже давно рвётся на фронт.
Соколов был с курсантами на аэродроме и ничего не знал о переговорах. Вернувшись к обеду, он, поворачивая за угол, вдруг услышал голос друга; узнал знакомый мягкий восточный говор.
– Он, конечно, в столовой. Где ещё его искать в такое время?
– Юсуп! – чуть не крикнул растерявшийся Соколов. Он замер, прислонившись к стене, не зная, что ему делать.
«Он, вероятно, ищет меня, чтобы опознать. Бежать? Спрятаться? Глупо. Всё равно найдут. Может быть, и не узнает! Надо только взять себя в руки!»
Из-за дома вышел Рахимов, возмужавший и похудевший, как это успел заметить Соколов. Рядом, как всегда размашисто болтая руками в такт шагам, шёл Морозов.
Так вот при каких обстоятельствах пришлось встретиться со старыми лётными друзьями!
Юсуп, оглядев Соколова с ног до головы, радостно воскликнул:
– Два камня в воде и то сталкиваются! Вот он – точный портрет.
«Узнали», – побледнев, подумал лётчик.
– Совсем такой же, как описал его внешность начальник школы, – тихо шепнул Рахимов механику, но обострённый слух Соколова уловил эти слова.
– Вы, случайно, не товарищ Петров? – спросил Морозов.
– Да, я Петров, – невнятно произнёс Соколов. – Что вам угодно? – Он понял, что ищут не Соколова, а преподавателя Петрова. Он нужен друзьям по какому-то совсем другому делу.