Минуты через три истребители Буянова и Корнева на повышенной скорости полетели вслед за Петровым.
На аэродром прибежал Максимов.
– Что случилось? – едва переведя дыхание, спросил он.
– То, что ваш подшефный угнал мою машину, – со злостью ответил полковник.
Никто не уходил с аэродрома. Лётчики, которые уже легли отдыхать, разбуженные товарищами, вышли из землянок.
Погода прояснилась, облака уже плыли на высоте в тысячу метров, видимость улучшилась. Час был на исходе, но все по-прежнему смотрели на запад, откуда должны были появиться ястребки.
– Отчего у нашего инженера вдруг прорезался голос? – спросил молодой техник, вчерашний курсант. – В школе, когда он вёл занятия, то его еле слышно было, с трудом разбирали, что он говорит, а тут – прямо в дикторы годится.
– Бывает, что к больному человеку возвращается голос, – ответил врач, прибывший на аэродром с санитарной машиной. – Это – следствие сильного нервного потрясения.
– Слышу мотор! – крикнул техник.
В небе показалась чёрная точка. Увеличиваясь, она быстро приближалась к аэродрому. Истребитель шёл под самыми облаками.
Над аэродромом лётчик начал выполнять фигуры высшего пилотажа. Перевороты, иммельманы, свечки, петли Нестерова в головокружительном каскаде следовали друг за другом.
– Это Буянов решил потренироваться, – сказал тот самый техник, который первым услышал звук мотора. – Любит он покувыркаться в воздухе.
– По гауптвахте соскучился твой Буянов, – заметил кто-то из лётчиков.
– За такие фигуры и наказывать неудобно! – вырвалось у стоявшего рядом капитана.
В небе продолжалась демонстрация виртуозного лётного мастерства.
На горизонте показались ещё две машины.
– Вот где твой Буянов, – сказал капитан. – Он вместе с Корневым летит, а на командирской – инженер. Знает, что всё равно придётся отвечать за самовольный вылет, так уж заодно душу отводит.
– Что он делает? – закричал Бородин. – Он или крылья обломает, или хвост свернёт самолёту! Нельзя давать такую нагрузку машине! Ну, погоди, я тебе покажу! Я тебе покажу! А всё же, товарищи, здорово летает инженер! «Ас»! Ну, прямо – «ас»!
Все три самолёта почти одновременно опустились на аэродром. Каждый подрулил к своей стоянке. Из командирского самолёта вышел Соколов. Он растерянно огляделся, потом решительно подошёл к командиру полка.
В наступившей мёртвой тишине отчётливо прозвучал его рапорт:
– Товарищ полковник! Разрешите доложить: сбил два вражеских самолёта! Но за Юсупа Рахимова я ещё полностью не рассчитался!
– Подтверждаю слова инженера Петрова! – вытягиваясь перед командиром, сказал Буянов. Не удержавшись, он показал поднятый большой палец: – Во, летает! Это – такой истребитель!
Полковник с восхищением смотрел на Петрова. Он не знал, что ему делать. Всем сердцем его тянуло к этому непонятному человеку со шрамом на лице. Но порядок есть порядок. Инженера надо наказать! Полковник подошёл к Соколову, крепко обнял его и поцеловал, а потом, отстранив от себя, строго сказал:
– За нарушение дисциплины пойдёте под суд! Арестовать инженера-капитана Петрова!
По разгаданному следу
Воробьёв, наклонив голову, левой рукой прижимал к уху трубку аппарата «ВЧ», а правой что-то записывал в блокнот. Сёмушкин с папкой стоял у письменного стола.
– Ерунда! Никуда он не денется! Что, что? – кричал полковник в телефонную трубку. – Перелетит к немцам? Ещё раз повторяю: че-пу-ха! Пусть всё остаётся по-старому. Судить его не спешите. Я, возможно, сам вскорости прилечу в полк. Пока.
– Кого судить там собираются? – спросил Сёмушкин.
– Пришло время возвращать с того света лётчика Соколова, – улыбаясь, ответил полковник. – Максимов сообщает: Соколов узнал, что его любимого ученика и друга сбили фашисты. На него это так подействовало, что он чистым голосом крикнул: «Юсуп! Я отомщу за тебя». Сел в командирский истребитель – и был таков. А когда вернулся, доложил командиру по всем правилам: «Сбил два самолёта врага». Узнаю шеф-пилота!.. Срочно свяжитесь с военно-санитарным управлением, с Наркоматом здравоохранения, с кем хотите, но узнайте, где сейчас находится врач Соколова.
На следующее утро Сёмушкин доложил своему начальству, что капитан медицинской службы Нина Михайловна Соколова работает в тыловом госпитале в Свердловске.
Несмотря на свою занятость, Воробьёв решил сам отправиться в Свердловск.
«Теперь Соколов будет рад вернуться к семье», – думал Воробьёв, входя в кабинет начальника госпиталя. Он представился хорошо известному до войны в Москве хирургу и тотчас же попросил, чтобы начальник разрешил отпуск на десять дней капитану медицинской службы Соколовой.