Марлена замолчала, что-то вспоминая.
– И чего былося после? – шепотом спросила снедаемая любопытством Маргарита. – На самом деле, а не во сну…
– Рагнер Раннор сказал, что нам повезло и что им не до нас. Что у нас есть время до рассвета, чтобы вернуться в дома, взять всё, что сможем унести в руках и покинуть город. Что те, кто останутся… что они будут делать с пленниками, что захотят. Отец, я и Иам ушли на юг. Моя двэнья, жена моего сужэна, осталась. У нее была маленькая дочка и престарелая мать… Мне стало известно, что примерно через год она еще одну малышку без супруга родила… Она так там и живет. Все графство Хаэрдмах перешло к Лодэтскому Дьяволу. Мы же, покинув родной край, думали в столицу Бронтаи податься, потом выбрали Лимм – это крупный портовый город. Батюшка смог найти работу лишь носильщиком. Он голодал, трудился по десять часов в день, если не больше. Когда он приходил домой, то не кушал, а сразу спать ложился – я около полугода спящим его и видела. Еще он стал пить куренное вино, как все носильщики и возчики, поскольку зимой оно согревало, хотя имел желудочную хворь. Всё это подорвало его здоровье. Зарабатывать ему удавалось меньше, ведь Лодэтский Дьявол подбирался к Лимму и корабли перестали заходить в этот порт. Капитан одного из торговых судов сказал батюшке, что в Элладанне он точно найдет работу строителя. Его корабль как раз шел в Орензу, и батюшка решился… Нам пришлось миновать воды Лодэнии – и мы снова боялись: и лодэтчане, досматривающие корабль, были страшными, и их море. В Водовороте Трех Ветров налетела буря, и мы чуть не потонули, но я едва это помню – мне всю дорогу было так плохо от качки, что нельзя описать словами. Как оказалось, хуже всего было нашему батюшке, а из-за меня он таился. В Бренноданне его так скрутила боль, что он не мог ходить, но только отпустило – опять в дорогу. На третью же ночь в Элладанне он пропал, думаю, умер прямо на улице – его опять скрутило и в этот раз уже не отпустило. Всё-всё у него украли… Я и Иам отыскали следующим днем его нагое тело на могильной телеге, среди бродяг и висельников, – вытерла слезу со щеки Марлена. – Мы кое-как объяснились с палачами, отдали им два регна, что у нас были, поспешили в постоялый двор за деньгами для успокоения, а его владелец не впустил нас… Не зная, что делать, я и Иам побрели в отчаянии по городу, – так оказались у храма Благодарения. На рынке вкусно пахло свежим хлебом, я вспомнила, что от волнений не кушала сутки… опустилась на колени, обратилась, глядя на храм, к Нашему Господу, призвала его, едва ли веря в отклик… Остальное ты знаешь: Иам украл, попался… Его с шумом поволокли куда-то, меня отталкивали… И когда я была готова пасть в Уныние, появился, как чудо, брат Амадей – и развеялось проклятье, дальше всё пошло на лад… А моему супругу брат Амадей не нравится, – грустно добавила Марлена. – Хотя это он нас познакомил – и всё благодаря Иле, сироте из нашего приюта Святого Эллы. Я и брат Амадей вдвоем уговорили Огю взять несчастного на работу, дать ему кров и пропитание. Иначе что бы ждало его? Но, несмотря ни на что, мой супруг считает, что мне больше подходит общение с епископом Камм-Зюрро из храма Пресвятой Меридианской Праматери. Епископ такой… важный… Мне проще и приятнее общаться с братом Амадеем…
Засыпая, Маргарита размышляла над рассказом своей сестры по мужу. Сжавшись в комок под покрывалом, девчонка в красном чепчике представляла, как Лодэтский Дьявол войдет в Элладанн, и пугалась грядущего. Думала она и о том, что Марлене было еще хуже, чем ей. Маргарита пережила уже много горестей, но вообразить не могла, каково это: беспомощно ждать своей участи перед варварами, чудом избежать надругательства, потом оказаться изгнанной из родного дома и познать нужду, снова бежать, уже в чужую страну, начать всё заново и опять бояться, ведь страшный Лодэтский Дьявол не оставлял в покое Марлену – теперь он подбирался к Элладанну, к ее новому дому, – кошмар, длящийся без конца и края. Еще Маргарита вспоминала слова рыжего оборванца о том, что над войском Лодэтского Дьявола летает демон, делая его непобедимым, вселяя ужас в противника и помогая лодэтскому герцогу. После серебряных зубов девушка начала верить в то, что Рагнер Раннор не только продал душу повелителю Ада, а в то, что он перестал быть человеком и сам сделался демоном, которых она боялась не меньше, чем Конца Света или превращения своей души в призрак.