Дом Себесро, суконная палата и запись их имен в «Серебряной книге» казались Ботно чем-то сказочным. Тетка Клементина раз прознала, что Гиор не может выдать замуж младшую сестру, хотя предлагает в приданое двадцать альдрианов, множество утвари и нарядов. Последний жених два года назад исчез незадолго до венчания, и Гиор стал еще более осмотрителен в выборе «брата». Залия меж тем миновала и возраст Послушания, и даже Страждания, – на первом году сорокового цикла лет ей исполнялось двадцать пять лет.
С момента бегства последнего жениха Залии, Клементина Ботно взлелеяла мечту о свадьбе этой вышедшей из всех сроков, богатой невесты и своего сына, но ей никак не удавалось заманить Оливи в Элладанн, хотя она молила Бога об этом каждое благодаренье. И вот, спасибо Лодэтскому Дьяволу, Оливи вернулся да без сопротивления уступил уговорам матери, так как желал иметь в Элладанне столь же праздную жизнь, что в и столице, да предпочитал идти к своей цели легким путем.
________________
В медиану Ботно ожидали гостей после двух часов дня. Маргарита получила от тетки бледно-лавандовое платье, какое та сберегла еще с молодости, новенький белый передник и несуразный белый чепец с большими оборками, закрывавшими девушке половину лица. Вовсе не из злобности, как могло показаться, Клементина Ботно пыталась подпортить внешность Маргариты этим уродливым головным убором, что смастерила сама, а потому что за шесть с половиной лет уверилась: без беды не обойдется – рано или поздно Маргарита разорит взысканиями от властей даже такого богача, как Себесро, следовательно, и Оливи тоже. При мысли, что Гиор Себесро увлечется ее племянницей, Клементина Ботно едва спала по ночам.
Однако все усилия тетки оказывались напрасными – юная красавица, назло ей, не желала походить на дурнушку. Наряжаясь сама в своей спальне и одевая племянницу, тетка злилась, грозила Маргарите расправой за какой-нибудь позор, а та, и так находясь в волнении, то бледнела, то краснела, то хлопала глазами.
– Токо спробуй не так делывать, как я тебя поучала! – с ненавистью уставилась Клементина Ботно на грудь девушки, хорошо заметную в приталенном платье. – Всё помнишь?
– Да, тетя, – вымученно улыбнулась Маргарита и снова сильно похорошела. Бледность ей чрезвычайно шла, да и зеленые, чистые глазищи, расширяясь от страха, манили к себе взор. Тетка Клементина с досады щелкнула суставами пальцев.
– Не лыбся! Глазей в пол! На гостей – ни-ни! Зазнакомлять с ихней семьёю я тебя не буду до свадьбы! Может, и позже́е не будусь! Не осрами меня, как обычно!
Клементина Ботно посмотрелась в ручное зеркальце и полюбовалась своим новым головным убором – пестрой, в желтых и зеленых вертикальных полосках, кубышкой, надетой поверх нежно-розовой вуали. Она осталась довольна собой и немного потеплела.
– Ты эдакая ужастимиленькая, тетя, – осторожно вставила Маргарита и получила новую порцию сверлящих взглядов и желчных слов:
– Сама вижу, не подлизывайся! И не намечтывай себе, что раз я очки надёвываю при шитью, то не наблюдю грязи! Не виляй и не ленися сегодня! Обед нынче культурановый! И полно уж таращить свои зелёнки и хлопать ими: ты же знаешь, как меня это изводит! Одни бедствия от тебя! И только спробуй спортить мне скатертью́! Иль это платье! Растерзаааю!! Ух, всё… пора… – накричавшись, выдохнула Клементина Ботно. – Пошли…
________________
Внизу, между передней и гостиной, напоминая огромную шапку сливочного желе, колыхался светлый балахон принарядившегося дядюшки Жоля. Пелерина, красного цвета и с резными краями, на его излишне просторной тунике навевала мысли о малиновом сиропе, а синий округлый колпак, верно прикрывавший лысину и клок волос на лбу, – о виноградинке. Вероятно, в том числе из-за сходства толстяка с гигантской сластью, Филипп канючил, сопротивлялся и не желал уходить из дома вместе с Синоли. Дядя Жоль, уговаривая племянника не капризничать, щедро обещал конфет, однако подростку всё еще снились пирожные из дома Себесро – он желал вновь обаять богачей и не поддавался.
– Ну, дяяядя, я наготовил гимну на меридианском, – ныл десятилетний Филипп и усиленно корчил «очаровательное личико». – Всю триаааду заучивал! Старааался…
– А ну брысь из дому! – жестко приказала тетка, проходя в гостиную. – Чтоб вас через миг тута не былось!