Впечатленный принц Баро изрек, что из благородных побуждений дважды отказаться от чести быть увековеченным в «Книге Гордости» и предпочесть позор, – это настоящий подвиг. На Лодэтского Дьявола он стал смотреть с уважением, а Маргарита вернула его расположение.
Согласно рыцарскому уставу, воин Бога оставался воителем даже в мирное время, покоряя красавиц или прославляя подвигами имена своего господина и своей госпожи, Прекрасной Дамы. Сердце Прелестной Девы рыцарь завоевывал для женитьбы, сердце замужней избранницы – для желанной ему близости. Богатые аристократки часто брали под покровительство безземельных рыцарей, младших отпрысков благородных семейств, и заботились о них, в том числе давая средства на жизнь (принимать деньги или подарки от дамы своего сердца зазорным не считалось). Неприкрытые мучения от неразделенной любви ничуть не унижали мужественного рыцаря, а страдания, облеченные в стихи или баллады, поощрялись. Дам сердца у рыцаря могло быть сразу несколько, и всех их он защищал, прославлял их имена на турнирах и не имел права первым разорвать с ними связь. Если женщина хоть раз приняла его предложение о поклонении, то он являлся ее рыцарем до тех пор, пока она не отвергала его. Дама тоже могла иметь несколько рыцарей сразу, но близость позволяла себе только с одним, поскольку опозоренные поклонники могли казнить ее. Женщине разрешалось годами не отвечать взаимностью и даже не становиться дамой своего защитника – не подавать ему руки для поцелуя. С прежним любовником она должна была расстаться прежде, чем выбрать себе другого. Дам, не устоявших под натиском воинской доблести, благородства и учтивости, рыцари не считали падшими женщинами, поскольку остаться непобежденной такая «крепость» имела возможность слабую, но, конечно, чем дольше «Замок любви» держал осаду, тем большего почета заслуживал. Знатной деве было важно не переусердствовать с «обороной», иначе она могла остаться вовсе без поклонников-рыцарей, а их отсутствие рождало домыслы об изъянах и отпугивало других женихов. Зато ничто так не красило аристократку, как толпа доблестных воздыхателей-воителей. Суждение о «плененной даме» складывалось по славе ее рыцаря – так, признав Рагнера достойным воином, принц Баро вновь переменил мнение о Маргарите.
Если близость исходила из любви, то рыцари не относили ее к блуду. У их собственных жен тоже могли быть поклонники, однако измену своей супруге они не прощали, была она по любви или нет, – и отрубали жене голову, а также вызывали на поединок ее совратителя. Если один рыцарь считал, что другой перешел с его женой грань любезности и тем самым оскорбил его, то соперники тоже сражались, пока один из них не погибал или не признавал поражение, отдавая выкуп за свою жизнь: деньги, земли или исполнение любого условия победителя. Все эти непростые законы рыцарского братства и правила учтивой культуры Маргарита узнала от Рагнера, а на ее вопрос – «почему измена с рыцарем не считается преступлением перед Богом и законом?» – он ответил, что про Бога знает мало, но Экклесия пошла навстречу рыцарям, поскольку Целомудрия они всё равно не придерживались и даже вычеркнули его из списка восьми рыцарских Добродетелей, поменяв на Великодушие. Законы мирян тоже не властвовали над воинами, да и разозленный рыцарь мог убить судью, поэтому их избранниц мирской закон, как правило, не карал.