В Западной крепости поселился Ивар Шепелявый. Он мог бы занять лучший из особняков на улице Благочестия, но из-за мнительности предпочитал более надежные укрытия. Опасаясь покушений и огнестрельных ран, он не снимал сплошных доспехов, поверх них носил парадный синий нарамник, расшитый гербами предков, блиставший каменьями и золотыми оторочками. При всем при том свою лысеющую голову король прикрывал шлемом лишь вне крепости. Таким, в рыцарском облачении, Маргарита впервые увидела венценосного Божьего избранника – Ивар IX по-простому вышел встречать Рагнера, показывая тем самым, насколько его ценит.
На втором году, сорокового цикла лет, правителю королевства Ладикэ исполнялось шестьдесят два, то есть до возраста старости ему осталось всего три года. Благодаря ежедневному фехтованию, умеренности в пище и долгим конным прогулкам, пожилой король еще чувствовал крепость плоти, выглядел статно и ходил легкой поступью. Будто пересаженная с другого человека, малосимпатичная широкая голова с лицом, похожим на морду бычьей собаки, увенчивала его высокое, сильное тело. Он прятал обвисшие брылями щеки под седой бородкой, но всё равно, то ли из-за короткого приплюснутого носа, то ли из-за глаз навыкате, властитель Ладикэ напоминал матерого бойцового пса. Когда Ивар Шепелявый говорил, то у него во рту, посередине, зияла дыра от давным-давно выбитых на турнире зубов; слова у него из-за этого получались мятыми, порой с присвистыванием и частенько сопровождались брызганием слюны.
Король Ладикэ прошелся по Маргарите откровенным взглядом, но после слов Рагнера, перестал проявлять к красавице интерес. Лодэтчане и король удалились в крепость, Маргарита и Ольвор направились к пленникам – те таскали валуны, укрепляя стены и восстанавливая развороченные ворота, разгребали завалы, доставая из-под них мертвых ополченцев, а иногда лишь части тел. Все пленники выглядели изможденными. Большинство имело легкие раны, какие они перевязали грязными тряпками. Представив, что здесь творилось при штурме, Маргарита едва не зарыдала от осознания собственной вины за трагедию Элладанна.
«Ведь у меня был день, чтобы сказать людям, что их бросили, призвали, дабы обмануть врага, создать видимость обороны в крепостях, в то время пока войско уходило из города. Но я ничего никому не сказала, как того хотел Ортлиб. Ни одному человеку не помогла. Я сидела дома, ждала, пока меня спрячут, и вышивала. Так мне, наверно, и надо».
Пленники, не прекращая работы, кидали изумленные взгляды на жену Ортлиба Совиннака и на ее жуткого спутника со шрамами на лице. Из-за редкой для Лиисема сиренгской внешности Маргариту узнали сразу – она слышала, как мужчины шептали друг другу ее имя. Девушка же вглядывалась в них, выискивая хоть кого-то, кого знала.
Невозможно было им всем помочь. Она выбрала самых изможденных: двоих стариков и одного подростка возраста Филиппа. Эти люди дрожали перед Лодэтским Дьяволом так же, как недавно трясся Синоли. Слова Маргариты, что не надо бояться, их не успокаивали – они не верили, что их просто отпустят.
– Я думал, старик должен быть один, – увидев эту троицу, удивился Рагнер.
– Я не знаю этих людей, – ответила Маргарита. – Вы сказали, что отпустите любого, на кого я покажу, – пояснила она приподнявшимся бровям герцога.
Тот шумно вобрал ноздрями воздух и, справляясь с гневом, столь же шумно выдохнул.
– Ладно, – неохотно согласился Рагнер. – Их отпустят, но ты не наглей. Я говорил только про твоих близких. А еще сказал: «На кого пальцем покажешь». Я могу оставить тебя без единого пальца. Думай об этом в Северной крепости.
На Северную крепость Маргарита возлагала самые большие надежды – именно там находились в предыдущий день сатурна ее муж, дядя, брат и дед Гибих. Дорога, площадь у крепости и соседние дома пострадали куда как сильнее, чем в западной стороне. Сама крепость частично оставалась черной от копоти, две ее башни обрушились, поверху торчал горелый частокол. Через провал, что раньше являлся воротами, виднелась огромная пушка – «Дурная Маргарита», захваченная ладикэйцами, внесшая свою лепту в разрушение Элладанна и, возможно, принесшая гибель родным той, в честь кого ее назвали.
Среди всех пленников Маргарита узнала двух лавочников из Безымянного проезда и их троих сыновей. Лавочники, гончар и башмачник, ничего не смогли рассказать госпоже Совиннак об участи ее родных, пояснив, что в аду, какой здесь творился, все потерялись, но еще они немного успокоили ее тем, что их тел тоже не нашли.