– Но кой-кого на куски искидало по окружью, – добавил башмачник. – Упованье могёт быться пустою – не надобно верить в чуде́сы…
Гончар в это время с сочувствием разглядывал синяк под глазом Маргариты, ссадину на ее губе и непокрытую голову.
– Как ж вы можетесь с сими, госпожа Совиннак? – спросил он.
«Жалеет меня, но думает, что я стала девкой врага, – поняла пленница. – Решил, что я с радостью разоделась в куньи меха, какие раньше не могла себе позволить, что срамно себя веду, ведь не убиваюсь от горя, как должна была бы делать из-за того, что потеряла честь».
– У меня нет выбора, – только и ответила Маргарита.
Рагнер отпустил этих пятерых пленников, согласившись, что раз она их знает, то имеет право дать им освобождение. Проводив за ворота Северной крепости счастливых лавочников, отряд направился к Восточной крепости, но там снова не нашлось ни одного лица, знакомого Маргарите. Чтобы ее позор принес хоть какую-то пользу, она стала уговаривать герцога Раннора отпустить еще троих, самых немощных. Заявив, что уже второй раз за день он необычайно великодушен и что в третий раз она от него просто так добра не дождется, Лодэтский Дьявол махнул рукой, и пленников отпустили.
– Чего ты так за них переживаешь? – спрашивал Рагнер, когда они возвращались назад по Восточной дороге в ратушу. – Они знали, на что шли, когда брали оружие, – и теперь обязаны выкупить свою свободу – такие воинские законы. И им еще весьма повезло: моим пленникам хуже. Они сейчас вырубают деревья у холма, чтобы мы могли подтащить боевые машины к замковым стенам, а сверху на этих людей летят пули и стрелы – так что они по ночам работают… но всё равно умирают. Повезло тем двоим, твоему брату и громиле, что я их отпустил, – они тебе жизнью обязаны, а громила так дважды обязан. Но самое дрянное, – с досадой сжимая губы, добавил Рагнер, – что Альдриан сбежит из замка через подземный ход, как только мы начнем штурмовать чертовы двойные стены, поэтому мне и нужен твой супруг. Он должен всё знать об этом городе. В бумагах из вашего дома мы ничего не нашли. Я же хочу, чтобы герцог Лиисемский прямо в мои руки бежал. Вот только, похоже, твоему супругу его герцог дороже тебя.
– Может, он мертв, – всё еще пыталась защитить мужа Маргарита. – Мой супруг оборонял город в Северной крепости, а она сильнее прочих пострадала. Мне сказали, что людей разорвало на куски и их было не узнать.
У нее выступили слезы при мысли, что дядя Жоль и маленький Филипп тоже валяются где-то изувеченными кусками. Рагнер вздохнул.
– Может быть… и мертв… Так что же мне тогда с тобой делать, несчастная юная вдова?
Маргарита затравлено на него поглядела, холодея от осознания, что тогда ее участь очевидна. Она перевела взгляд на спину Аргуса в знакомом темно-бежевом плаще, и ей стало противно до жути. Рагнер понял ее страх и странно улыбнулся.
– Твой девичий дом недалеко, – сказал герцог. – Да, я смог разузнать, что он у Суда… Поехали туда. Поглядим: может, кто объявился.
Уже солнце начинало клониться к закату, а Толстая Тори поведала Элладанну, что наступил пятый час, когда Лодэтский Дьявол и его конные охранители появились в Безымянном проезде. Зеленый дом Ботно и лавка казались безлюдными, как и соседние жилища. Не считая мусора у крыльца, в каком Маргарита узнала старые тряпки и побитые горшки с чердака, дом выглядел неплохо. Закрытые ставни и двери подарили ей призрачную надежду: дядюшка Жоль намеревался оставить двери открытыми на время штурма, чтобы их не сломали. Впрочем, запереть дом могли Синоли и Нинно. Покричав немного и не увидав ни родни, ни соседей, девушка отчаялась. Она уже не надеялась встретить кого-либо, когда, обогнув по узкому проходу дом, всадники попали в тихий тупичок за зданием суда – там, во дворике зеленого дома Ботно, Маргариту ждал невероятный подарок Фортуны: дед Гибих как ни в чем не бывало храпел на сеновале. Он отпер ворота нежданным гостям и предстал перед Маргаритой в привычном облике: заботливо расчесанная борода, топор за поясом и розоватая коленка в разошедшемся шве вонючих кожаных чулок.
Обрадованная девушка повисла на его шее. Дед же, положив руку на топор, неприязненно глядел на Лодэтского Дьявола, возникшего пред ним сущим кошмаром всей Орензы – в черных кольчуге и плаще, на большом черном коне, среди двенадцати жуткого вида всадников. Мог ли дед Гибих подумать, что цветастым двориком скромного дома Ботно когда-либо заинтересуется сам демон со своими слугами?!
– Деда, – обнимала старика Маргарита. – Я так рада, что ты жив. Где дядя и Филипп, знаешь? А Ортлиб? Что-нибудь знаешь о них?