Рагнер говорил это с нежностью, продолжая нависать над девушкой и обнимать руками ее лицо. Она же замерла: стояла, безвольно опустив свои руки. Она видела, как светло-карие глаза теплеют, как лед в них тает – и они превращаются в обжигающе горячую карамель.
«Что мне делать? – лихорадочно метались мысли в ее голове. – Отбиваться? Кричать? А брат Амадей? Этот человек разозлится и оставит его здесь умирать… Что он там сказал, когда отпускал пленников из Восточной Крепости? Что в третий раз он просто так добрым не будет… Намекал, что мне надо будет отплатить – и вот: хочет плату… Бросит здесь брата Амадея – так и поступит, если я не соглашусь…»
Рагнер не спешил что-либо делать, но когда увидел, что Маргарита не вырывается, то нежно поцеловал ее в зеленоватый синяк у виска. Он положил свой лоб на лоб девушки, потерся носом о ее нос и заглянул в ее глаза – Маргариту как обожгло, и волна мурашек скатилась вниз по ее спине, отозвавшись спазмом между ног, словно кто-то ее там сжал. Рагнер чуть отстранился и погладил большим пальцем ссадину на губе девушки, а затем медленно скользнул своими губами по ее губам и уверенно раздвинул ртом ее покорный рот. Маргарита снова будто пропадала в бездне, как было при ее первом поцелуе с Ортлибом Совиннаком, только на этот раз никто держал ее на поверхности, и она тонула глубже и глубже. Она закрыла глаза и податливо принимала ласки, в то время как ее тело то холодело, то горело, то переставало чувствовать землю. Мурашки текли по ее позвоночнику, внизу живота сладко ныло, и вместе с тем ее сознание пронизывал ужас происходящего. Но девушка смирно стояла, пока страшный Лодэтский Дьявол своим угловатыми руками с протоками вен обнимал ее лицо и медленно целовал большими губами ее губы.
Через пару минут Рагнер нехотя оборвал долгий поцелуй и спустил свои ладони на плечи Маргариты.
– Ольвор идет, – сказал он. – Я слышу, как он топает. Вечером продолжим, – утвердительно произнес он, но сам всматривался в зеленые глазищи. Не найдя в них отказа, Рагнер напоследок быстро поцеловал девушку и отошел.
Улыбаясь и оглядываясь на порозовевшую красавицу, Рагнер направился к праведнику, присел перед скамьей и, осторожно дотрагиваясь до заскорузлой от крови рясы, стал изучать рану. Почти сразу появился Ольвор, что-то сообщавший на лодэтском. Пока мужчины переговаривались, Маргарита медленно прошла дальше на кладбище и остановилась у могилы Блаженного. Ее желтая роза пережила зиму и дала пару побегов. Возможно, этим летом даже распустится первый цветок.
Позади нее раздался громкий шум – она обернулась и сквозь редкие кусты роз увидела, что Ольвор с Рагнером, сбив камнем с двери кельи-хранилища простой навесной замок, начали снимать эту дверь с петель.
«О Боже, – думала она, трогая руками горящие щеки. – За такой поцелуй мне черти в Аду точно все губы выжгут! Как же это так?! – со злостью посмотрела она на квадратный камень с именем Фанж Толбо. – Откуда ты знал? Года еще не прошло, а твои пророчества сбываются! Кто ты такой? Бывший священник, гонитель демонов… Гонитель, побежденный сильной адской сущностью… Мне страшно! Как же мне страшно…»
Вдруг в ее голове заговорил брат Амадей: «Как розы, эти недотроги и неженки, чтобы прорасти ближе к солнцу вверх и пустить корни пониже в землю к воде, способны преодолеть зиму, так и человеку по силам вынести страшные невзгоды, вытерпеть любые испытания, что ниспошлет Наш Господь».
– Пойдем, – раздался голос приближающегося Рагнера. – Ольвор сказал, что на площади нашли возницу. Кому-то деньги Дьявола кошелька не жгут. Повозка должна уже ждать.
Он взял руку Маргариты и погладил ее тыльную сторону другой своей рукой. Мужчина искал взглядом глаза красавицы, но та их отводила и прятала, а ее щеки сильнее разгорались румянцем. Рагнер улыбнулся и потянул девушку к выходу из кладбища.
________________
Лопоухий четырнадцатилетний юноша, в котором Маргарита с удивлением узнала деловитого прислужника из того трактира, где она пила сладкую воду в день казни Блаженного, ожидал их вместе с телегой и впряженной в нее пегой, голубоглазой Звездочкой. Маргарита, не веря своим глазам, подбежала к пятнистой кобыле и поняла, что не обозналась: Звездочка тоже обрадовалась – забила копытом, заржала и лизнула ее руки.
– Откуда у тебя эта кобыла? – гневно спросила Маргарита у юноши, поглаживая лошадиную морду.
– Тебе-то чё, красава? Дааа, Боже мужику сотво́рил две беды: бабу и охочих до не свойной кобылы́, – развязно проговорил он, но под взглядом Лодэтского Дьявола перестал улыбаться. – Сменялся на нее еще в нову у городских стражов за пару бочонков пиву. Кобыла старая, и они согласилися.