– Ох и дура ты дура, Госпожаня! – заключила Геррата. – И сыми свой платок, вконец! Полное им цдесь всем глазья моцоливать! Так ты себе токо худею делать – лицамеров и врушок цдесь не любвят вгоразд большею, чем шлюх!
________________
После уборки и купания Маргарита решила проведать брата Амадея. К ее удаче, она не встретила в коридоре Рагнера, но дверь в комнатку праведника ей открыла Соолма. Черная Царица не проявляла каких-либо дурных чувств: она была хладнокровна и величава, совсем как Диана Монаро. Теперь Маргарите не верилось, что эта гордая особа могла прожигать зрачками красный балдахин.
– Я пришла проведать брата Амадея, – сказала Маргарита, опуская перед Соолмой глаза.
– Проходи. Ему немного лучше. Жар спадает. Я всю ночь промывала ему раны и заботилась о нем.
Маргариту эти обычные слова ранили не хуже острого клинка – пока Соолма спасала дорогого ей человека, она, неблагодарная грешница, изгибалась и стонала под ее возлюбленным. Стыд будто сделал сердце слишком тяжелым, и оно намеревалось выпасть из груди Маргариты к ногам Черной Царицы.
– Монах даже недолго был в сознании, – сказала Соолма, подходя к кровати праведника и трогая его лоб.
Брат Амадей лежал на левом боку, с голыми руками и плечами, накрытый простыней и одеялом. Его сон выглядел умиротворенным, слишком спокойным и будто неживым.
– Рагнер как раз зашел, – продолжала говорить Соолма, – так твой монах закричал и обозвал его демоном. Рагнер разозлился и ушел… Меня твой монах тоже боится… Как всегда, – усмехнулась она, – ничего нового.
– Можно мне с ним посидеть? Вы ведь так устали…
– Не так сильно, как ты должна была устать, – ответила Соолма, с удовольствием наблюдая, как ее слова терзают душу Маргариты.
– Простите меня, – тихо сказал девушка. – Всё закончилось с ним уже… вовек…
Соолма махнула на нее рукой.
– Такие, как ты, приходят и быстро уходят. Я же с Рагнером уже шесть лет. С тех пор как он вернулся с Бальтина. И с тобой будет так же, как было со всеми до тебя… Ты уйдешь, а я останусь.
– Я уже ушла, – ответила Маргарита, терзая свои пальцы. – Всё…
– Не о чем тут говорить, – кивнула головой Соолма. – Сиди с монахом. Если очнется и не будет кричать о демонах, то зови меня. Я буду у Рагнера. Если меня там нет – я гуляю с собакой. Зайди через минут девять. Пить захочет – без меня не давай. Только протирай его губы водой.
Черная Царица ушла, шелестя темно-багряным платьем. Маргарита подвинула стул к кровати и села рядом с братом Амадеем, радуясь, что в ратуше есть место, где ее никто не потревожит. Но около полудня в дверь постучали. На пороге стоял, смущенно улыбаясь, Эорик.
– Здравствуйте, – сказала Маргарита, проклиная неуемную, длинноносую Геррату. – Вам что-то нужно?
Эорик со всей мочи смотрел на нее, силясь выразить глазами то, что думал, и молчал.
– Раз вам ничего не нужно, то я пойду? – предложила Маргарита и стала закрывать дверь, но Эорик ее удержал.
– Я… я… Я лублю тьбя, – с трудом выговорил он.
– Эорик, – со вздохом досады ответила Маргарита. Она старалась как можно тщательнее подбирать слова и говорить ласково. – Излишне… Нельзя… Я же заму…
Она не договорила, так как Эорик выпалил:
– Я лублю тьбя. Пшли ка мнэ – лубица будьм.
Маргарита распахнула глаза и не помня себя звонко влепила ладонью по щеке Эорика. После вытолкнула его и задвинула засов на двери. Из коридора донесся переливчатый смех Лорко и еще чей-то хохот.
В отчаянии Маргарита подошла к окну и заплакала из-за нового унижения. Из этого окна тоже был виден эшафот и храм Возрождения. Главная площадь наполнилась людьми, их суетой и незнакомой речью. Черные знамена дрожали по ветру, а Смерть на них хихикала, издевалась и тем самым лишь подбадривала девушку в ее душегубительном побуждении.
«Сил у меня больше не осталось, – подумала Маргарита. – Умереть будет достойнее, чем продолжать жить без чести».
Она взялась за кольцо второй ставни, чтобы распахнуть створки, когда услышала стон.
– Брат Амадей? – подошла Маргарита к праведнику и, вытирая слезы, наклонилась над ним.
– Сестра Маргарита? – слабым голосом выговорил он. – Ты?.. Ты ли это?
– Да, это я, – взяла она руку священника. – Как вы себя чувствуете?
– Как раненый… – еле слышно прошептал брат Амадей. – Где я?
– В ратуше. В плену у Лодэтского Дьявола, – нехотя призналась Маргарита.
Брат Амадей попытался улыбнуться.
– Так получилось, что мы вас нашли на кладбище, на скамье. Они не хотели вас лечить… Говорили, что вы умрете, но я верила, что это будет не так, – говорила с заплаканным лицом Маргарита, но ее глаза будто засветились от счастья – хоть кто-то близкий у нее теперь был в этом аду плена, хоть какая-то отрада. – Я сейчас приду. Тут женщина есть, с черной кожей – не бойтесь ее. Я ее приведу… Она вас лечит.