________________
Только земля считалась в Меридее недвижимым имуществом, дома же относились к движимому, ведь их можно было разобрать, снять с фундамента или даже передвинуть вместе с ним, как, к примеру, поступили при расширении трех главных дорог Элладанна. Стоили дома сравнительно недорого: в среднем дом из дерева продавался за двадцать золотых монет, каменный или кирпичный – за сотню. Возведение остова храма обходилось гильдии в пятьдесят золотых – столько же стоило свадебное платье богатой невесты.
Деление на бедных или богатых являлось условным, среднего понятия не существовало. Титул отнюдь не обещал состояния, но сулил расходы на роскошь (иначе позор и презрение от «черни»), обязывал аристократа быть щедрым и дважды в год устраивать пир для землеробов, даже если сам жил впроголодь. А «быть бедным» не означало прозябать в нищете – городской бедняк мог иметь приличный дом, достойную обстановку и лошадь с телегой, но средств на роскошь ему уже не хватало.
Роскошью в Меридее признавались: обустроенные сады, мраморные изваяния, красочные оформления стен, мебель из заморского дерева, тканые шпалеры или ковры о двенадцати цветах, рукописные книги с миниатюрами, изделия из кристально-прозрачного стекла, плоские большие зеркала, посеребренная, позолоченная или расписная, в изысканных картинах, керамическая посуда, занятные и редкие безделицы… И, разумеется, всё, что сопровождало господ при выходе в люди: скакуны, породистые собаки, носилки, зонты, украшения и одеяния. Одежда давала понять о положении человека в обществе, поэтому закон «О роскоши» ограничивал свободу выбора тканей для верхних платьев, но не запрещал богато убирать дома.
В домах же хладной порой бывало неуютнее и промозглее, чем на улице. Тогда как летом в Лиисеме надевали одно легкое платье поверх белья, то осенью или весной – уже два-три одеяния сразу, с наступлением дождей под верхним платьем прятали вязаную тунику или войлочную безрукавку, с зимним похолоданием утеплялись стегаными кофтами, платками, пелеринами, капюшонами, накидками на овечьем меху; выходя на улицу, кутались в плащи без рукавов. Ремесленники любили кафтаны – свободные распашные одеяния, благородные господа – короткие или длинные камзолы, сшитые в талию. Иные обеспеченные мужчины зимой в качестве верхнего платья предпочитали полукафтаны – нераспашное одеяние, подбитое и отороченное мехом, иногда мантии – просторный парадный плащ, как правило, нераспашной и с прорезями для рук, а также широкие, в складках, нарамники – накидка без рукавов и боковых швов. Дамы «модничали»: даже зимой носили чулки до колен, верхние платья без овчинного подбоя и короткие шубейки. Лишь с возрастом женщины смирялись с робой – платьем-балахоном, под какое надевали кофты, другие платья и толстое белье. А последнее, к возмущению моралистов, становилось всё прозрачнее и крошечнее. Вообще, видов нательной одежды придумали немало, но вслух о них не говорили и широких названий им не давали; дамы прятали «срамные покровы» от любовников и даже от мужей. Обобщенно и женское, и мужское нижнее белье делилось на сорочки, полотна-повязки, мешковатые исподники и маленькие трусы, какие мужчины грубо звали подштанниками, а стыдливые женщины приличным словом «пояс». Шнурок завязывался у мужских трусов спереди, у женщин – на правом боку. Такие предметы как рубаха, рубашка или нижняя юбка срамными уже не считались. И так как большинству горожан хотелось отличаться от сильван, то мешковатое, грубое, «благопристойное» белье уступало место изящному, тонкому, маленькому, плотно прилегающему к телу.
Несвободным землеробам нельзя было иметь иных облачений, кроме как из толстого льна и грубой шерсти. Третьему сословию, к какому принадлежали все свободные люди без привилегий, дозволялось носить парчи и камки до длины в палец; второму сословию (наместникам короля, принца, герцога или маркграфа) – до длины в локоть. Мехом из соболя, горностая, куницы и северной белки получили право оторачивать убранство лишь аристократы из первого сословия. Вышитые, вуалевые, парчовые и тафтяные материи продавались на вес; атлас, бархат и полупрозрачный бельевой хлопок стоили от половины золотого альдриана за локоть. На цену влияли цвет ткани, ее мягкость и место производства.