– Можешь подойти.
Пленница ринулась к дядюшке и, утонув в его объятиях, прижалась к мягкой груди, такой родной и дорогой. Жоль Ботно, замечая, что она плачет, разозлился и громогласно выдал:
– Да скоко ж можно́ измываться-то над ею?! – гневно спросил он Рагнера. – Неужто вам вовсе не совестно, Ваша Светлость, с дамою так себя весть? Так униживать ее?! Как ей живать себе после скажете?! Вы же рыцарь, аристократ! Позор!
– Где градоначальник? – устало спросил Рагнер.
– Не знаю я, где этот Свиннак, Ваша Светлость. Я же вам уже говорил: мы потерялися при вашей штурме. Не видывал его больше́е.
– Дядя… – тихо сказала Маргарита, с нежностью поглаживая отросшую бородку Жоля Ботно, – ты поседел…
– Как ж не поседеешь, дочка? – ответил тот и сам чуть не расплакался, глядя на пятна под глазом Маргариты и ощущая руками, как похудела ее спина. – Ты всё ж таки не тревожься за нас. С Филиппом и Синоли всё в порядку – они за городом. Не делывай больше́е чепухи. Сосед, башмачник, сказывал, как ты нас сыщала… Не надобно больше́е, дочка… Просто пожди еще…
– Это сколько?! – жестко спросил Рагнер. – Я тут тоже жду! Сколько мне ждать?
– Я былся б радый вам подмочь, Ваша Светлость, – ответил дядя Жоль. – Всем, чем смогусь. Только пущите дочку. Меня возьмите заместо ею.
Рагнер хохотнул.
– Ты не сдался ни мне, ни градоначальнику! Если он за красивой, молодой женой не идет, то за тобой, лысым и толстым, точно не заявится. Всё, расходитесь! – приказал он. – Довольно. Хочешь дольше ее обнимать – отыщи градоначальника. Пусть придет сюда, как ты пришел. Даю слово, что здесь он будет в безопасности: уйдет живым и здоровым, как и ты сейчас же уйдешь, раз рассказать мне нечего.
Дядя Жоль нехотя разжал руки и отпустил племянницу.
– Ты тоже за меня не волнуйся, – отходя, сказала Маргарита. – Меня тут никто не обижает…
– Еще как обижают! – встал со стула Рагнер. – Это я заделал ей под глазом, что иное она ни пела бы тут тебе! И всю ее вновь отмордую, едва пройдет, а потом и по рукам ее пущу. Сам я от нее всё, что хотел, уже получил. Еще пару раз, быть может, развлеку себя – и потом отдам ее своим демонам! Всем сразу, кто захочет! Советую поспешить, пока она еще на себя похожа, а не на девку за четвертак – беззубую и с дырой на ведро между ног! Последний срок в три дня, начиная от завтра. Понятно?
Дядя Жоль покраснел от гнева, сжал кулаки, но и он не выдержал натиска колкого стекла – отвел взгляд от глаз Рагнера и, взбелененный, замер на месте. Маргарита тоже густо покраснела из-за слов Рагнера, а тот в довесок схватил ее за плечо и грубовато потащил за собой к выходу, показывая, что она принадлежит ему и он, что хочет, то с ней и делает.
– Его вывести за ворота и не трогать, – сказал Рагнер своим людям, кивая на Жоля Ботно.
– До свидания, дядюшка, – оглядываясь, успела сказать Маргарита, прежде чем Рагнер почти что вытолкнул ее вперед себя за дверь.
Жоль Ботно, сжимавший в бессильной ярости кулаки, хмуро кивнул ей.
– Не маячь тут больше, – напоследок обратился к нему Рагнер. – Второй раз явишься без градоначальника – и тебе, и твоей племяннице придется худо. Три дня! После дня венеры смысла приходить сюда уже нет!
________________
Рагнер держал за запястье свою пленницу и когда вел ее по винтовой лестнице, и когда тащил ее через двор. Он отпустил руку Маргариты только у лестницы в парадной зале.
– Ты что домой не хочешь?! – развернулся к ней Рагнер. – Жить тут собралась?! Не обижают ее… – проворчал он. – Нет, чтобы… Забери меня, молю, отсюда поскорее, – тонким издевательским голосом пропел он. – Я боле не могу! И всякое прочее дерьмо! – помолчал герцог, разглядывая несчастное лицо Маргариты, с какого она вытирала слезы. – Я же помочь тебе хочу, – тихо добавил он. – Чтобы ты могла вернуться к родным, а не ходила б тут вечно зареванная. И супруга не бойся – здесь его вины намного больше, чем твоей. Не смог тебя спрятать и защитить… и уж одиннадцатый день прошел, а не является, чтобы забрать! Он не будет зол на тебя. Он поймет про платок… Скажешь, что это я заставил, что много бил – так себя и развлекал. А про ночь лучше не говори – и он всё тебе простит. Чего он еще хотел, в конце концов? Ты же побывала в плену у самого Лодэтского Дьявола. Ничего святого для меня нет…
– Зачем дядя приходил?
– Думаю, чтобы тебя увидеть и рассказать о твоих братьях. И чтобы твой супруг убедился, что уйдет отсюда живым, – уже спокойно говорил Рагнер. – Мои люди допросили всех пленников из Северной крепости: градоначальник исчез с началом нашего штурма, никто его не видел после трех часов, как и мальчишку, что вечно с ним отирался – твоего младшего брата. Раз брат с именем «Любоконь» жив, то и градоначальник тоже. Не беспокойся, завтра или через день-другой объявится твой супруг… И ты будешь свободна. Будешь жить, как прежде, – и забудешь обо всем.