Новым королем уж готовился стать четвертый сын Рэми́рльва и Ма́ргариты Ра́ннор, Го́нтер Ра́ннор, но звезда ему выпала иная: уже в мирное время от ран, что получил он в последнем бою, внезапно для всех Го́нтер Ра́ннор скончался за четыре дня до своей коронации. Таким образом, на царство венчался шестой сын, О́ртвин Ра́ннор, и в возрасте двадцати двух лет, еще не достигнув возраста Страждания, стал королем О́ртвином I по прозванию Хитрый. Сей король правит и поныне да славу имеет добрую: имя его в народе почитают и заслуженно нахваливают. Первое супружество О́ртвин I Хитрый имел еще до коронации, в четырнадцать лет, с герцогиней Ма́льдой Хви́тсур, и случилось это в годы войны, в високосном четвертом году, тридцать девятого цикла лет. Умерла Ма́льда Набожная в монастыре Святой Варва́ры через три с половиной года после того, как стала королевой, в високосном шестнадцатом году. Единый сын от сего союза – кронпринц Зи́мронд, урожденный в пятом году. Второе супружество король О́ртвин I Хитрый имел с атта́рдийской принцессою Гэ́нной в девятнадцатом году. От этого союза явились принц Э́ккварт, урожденный в високосном двадцатом году, и принцесса Ала́йда, урожденная годом позднее. Вторая королева, Гэ́нна Богатая, тогда же отошла в иной мир, в двадцать первом году, спустя двенадцать дней после рождения дочери. Третье супружество, длящееся по сей день, заключил король О́ртвин I Хитрый с баронессой Хло́дией Ге́льдор в двадцать втором году. На сей день королева Хло́дия Синеокая подарила Лодэ́нии единое чадо – принцессу О́льгу, урожденную в тридцать третьем году».
Маргарита, вздыхая, отложила учебник: в именах она запуталась и знала, что через час всё забудет. Она решила заняться меридианским и погрузилась в сложный текст о возрастах человека.
«Человеку четыре стихии присущи: плоть – Земля, душа – Воздух, жизнь – Вода, Огонь – это смерть. Когда молод человек, то Воды в нем с излишеством, когда стареет, то сохнет. Разуменье за плотью следует: в младости – жидкое, бесформенное, в старости – тонкое, ломкое. Тот мудр, кто половину срока в борьбе с самим собою проводит, после тихо и праведно здравствует, кто Пороки свои не как зверя на цепь посадит, кто страстям разгуляться не даст с малолетства, кто воспитание потомкам пустит доброе – строгое, кто любовью им зла не доставит. Станут напутствием эти строки: как Огня не страшиться, как Воды опасаться, ведь не всякий огонь убить может – согреть только, а в трясине болот любой муж увязнет. Если страдаешь – люби, если любишь – страдай, – вот правда, что ценнее всех кладов, и не каждый ее принять хочет. Правда и то, что никому невозможно остаться в поре благодатной, но благость продлить по силам каждому.
Век человеческий – семьдесят два года, как минут в часе, да диск людских лет ходит до тридцати шести раз влево, а затем ход обратный ведет.
Является в мир человек одной телесной оболочкою, думает лишь о еде и других животных надобностях. До трех лет человек – младенец, и его от груди материнской не отрывают, дабы плоть память об этом имела долгую. Как зверю ласка приятна, так и чаду малому полезна. После трех лет человек – дитятя: душу бессмертную его плоть обрела, и она как росток из земли показалась.
К возрасту Единения, к четырем годам и половине, у человека плоть и разуменье еще слабые, тяга к играм сильная, а к трудам да знаниям скверная. Дабы душа росла крепкой и вы́соко, единение с Богом проводится: дают капельку божьей крови чаду для разумения, перекрестием стихий естество зверя смиряют. После пора уж бранить чадо за шалости, Пороки ему смирять с этого же возраста требуется, склонности добрые – молитвой подпитывать. Следует дитя растить в послушании и можно водить его к духовнику на общение. А взросления разум и плоть достигают к седьмому году: как зубы молочные падают, сменяются сильными, – так детство кончается – начинается отрочество. С седьмого года человек к труду приучается, к зубрежке, к полезным познаниям. Носить человек взрослое платье обязан, игрушки раздать надобно, а про игры ему напрочь забыть потребно.