________________
Рагнер появился в своей спальне после пятого боя колокола. Раздеваясь на ходу и бросая вещи куда придется, он отправился в уборную. Только к своему мечу он относился почтительно – заходя в комнату, Рагнер первым делом снимал его и вешал за цепь на стену. Маргарита, после недолгих размышлений, аккуратно повесила на перекладину мужскую рубашку, а оттуда сняла черный камзол и расправила его на спинке стула, что герцог использовал вместо вешалки. Черную кольчугу из колец и вороненых пластин, подшитую кожей и черным полотном, она, еле ее приподняв, сложила на сундуке. Туда же перенесла его пояс с кошельком и кинжалом. Этот большой ларь грубой работы, щедро окованный железом и малоценный с вида, имел дорогостоящий врезной замок. Маргарита, когда впервые его увидела, подумала, что там, внутри, хранятся деньги и награбленные сокровища, ведь именно из-за этого сундука, по словам Рагнера, и сидели в коридоре дозорные из самых верных ему воинов, а Айада стерегла ларь в спальне. Впрочем, Лодэтский Дьявол мог просто шутить.
Не зная, чем себя занять, девушка из любопытства потрогала меч и отдернула руку. Касаться Ренгара ей было неприятно. Тем не менее она признала, что меч выглядел, хоть и жутковатым, но привлекательным тоже: рукоять оплетала вязь в мордах диковинных зверей; затейливой косой она переходила на устье черных ножен, пропадала там и снова возникала на наконечнике. Посередине гарды хихикала безносая рожица, а на дискообразном навершии рукояти тускло мерцала золотом перечеркнутая и перевернутая пятиконечная звезда с символом, напоминавшим первую букву имени Рагнера. Маргарита ранее уже видела, что на другой стороне Ренгара рожицы не имелось, но была точно такая же звезда, только неперевернутая, и опять буква «Р». Девушка понятия не имела, кем был прежний владелец меча, но неизвестный бальтинский кузнец будто нарочно выковал его для Рагнера Раннора.
«Этот бальтинский клинок легко делит надвое», – вспомнила она слова Лодэтского Дьявола.
Раздался стук. Гёре, Геррата и два поваренка принесли обед, чем удивили Маргариту: обычно в спальню герцога заходил один повар. Гёре начал суетливо застилать стол скатертью, а Геррата зажигать свечи в комнате. Маргарита, еще дувшаяся на подругу за ночное судилище, отошла к окну и всё свое внимание уделила закату. В темнеющем небе колючий храм Возрождения казался мертвым, зловещим и слишком большим. Она слышала, как гремела посуда, потом раздались удаляющиеся шаги поварят и шарканье покидавшего комнату Гёре. Геррата, собирая губы, словно что-то замыслила, приблизилась к девушке.
– Працноваёте? – заговорщически осведомилась она.
Маргарита увидела нарядные керамические тарелки, золоченые бокалы на ножке и серебряные приборы, а также высокое блюдо, накрытое медной крышкой, похожей на шляпу. Поблескивали изумительной красоты кувшины с тремя видами вин и сосуд с водой, из одного стекла. Рядом развалилась плоская ваза с настоящими пшеничными булочками и сахарным драже. Айада тоже не осталась равнодушной и заинтересованно нюхала воздух рядом со столом.
– Как наш герцог вьётся-то округ тобя… Так, чоб ты цнала, – быстро зашептала Геррата. – Я хоть с им нёдавною, этокого не помяню. В Бренноданне к нёму одёванные как принцешны крацотки сами на ложо кучою бёгли, а он их кашою обедувал. Да с дёрьвянньих блюдов…
Рагнер появился в комнате с влажными волосами, в привычных черных узких штанах и свежей белой рубашке навыпуск. Геррата мгновенно отпрыгнула от Маргариты, поклонилась и поспешила на выход.
– О чем шептались? – подходя к столу и поглаживая собачью голову, спросил Рагнер. – Садись, кушать будем.
– Геррата мне о ваших женщинах из Бренноданна рассказала, – улыбнулась Маргарита, садясь за стол, а Рагнер галантно пододвинул ей стул, чем ее удивил. Еще девушка заметила, что он побрился. – О целой толпе красавиц.
– Такой уж и толпе. Всего четыре. И две сбежали, не выдержав моего дьявольского очарования, – блеснул он зубами. – А две другие были скучными… Ты бы тоже от меня сбежала, – прищурился Рагнер, не переставая скалиться. – Могу себе представить! Прямо в храм понеслась бы!
– И не сомневайтесь, – весело ответила Маргарита.
– Хорошо, что я тебя пленил! Некуда тебе деться. Будешь терпеть.
– Терпеть глазурную керамику и золоченое серебро? – не сдавалась она. – К чему это?
– Пообедать хочу достойно: я ведь герцог! Ммм… – промычал он, поднимая крышку с блюда. – Ты смотри, что здесь!
В высоком блюде дымилась румяная баранья нога в пряной подливе с каштанами. У Маргариты от запаха свело желудок, и она жадно посмотрела на угощение. Айада сочно облизнулась.