– Ты… меня… поцелуешь когда-нибудь? – разозлено и отрывисто спросила Маргарита, сбиваясь из-за комка в горле. – А то я… правда сейчас уйду.
– Нет, – прошептал Рагнер, наклоняясь к ней. – Я теперь тебя не отпущу.
Едва касаясь кожи девушки, он провел носом по ее щеке, потрогал своими губами ее губы и чуть раскрыл ее рот своим, будто проверяя его податливость, а после приподнялся. Он с минуту любовался лицом красавицы и только прикасался к нему легкими поцелуями. А у Маргариты от такой нежности еще сильнее засосало под ложечкой, в волнении окаменел живот, спазмом сжало все теле.
– Рааагнер, – взмолилась она, – у меня сейчас сердце остановится… Ну же…
– Дай насладиться, – хрипло и низко прошептал он.
Рагнер нашел ее губы своими и уже глубоко поцеловал. Одна его рука, спускаясь по ее телу, сминала его через тонкую шелковистую ткань и вскоре, забравшись за сорочку, начала медленно гладить девичью промежность. Пока он целовал ее шею, Маргарита чувствовала лихорадочный стук своего сердца.
– Сладкая моя, – услышала она шепот. – Не дрожи и не бойся меня. Просто отдыхай.
Она выдохнула, и ее сразу пронзила острая волна судорожи, после какой по телу полилось приятное томление. Собирая руки в кулачки, Маргарита издала стон – тогда Рагнер убрал руку, снял с себя штаны с рубашкой и, не вставая, отшвырнул их. Затем он перенес девушку на одеяло и стал снимать с нее сорочку: приподнимая подол выше, наслаждался видом хрупкого, плавного тела. Маргарита чувствовала только от его взгляда ноющую сладость внизу живота и часто дышала. Он тоже тяжело вбирал воздух, расширявшимися ноздрями. Освободив ее от одежды и выправив назад золотистую реку волос, Рагнер примял обеими ладонями ее груди, стиснул девичью талию, погладил ее ноги, раздвигая их, а она выгнулась ему навстречу. Улыбнувшись, Рагнер подложил под ягодицы Маргариты подушку и припал долгим поцелуем к розовой расщелинке промеж ее нежных, белых бедер, рождая всплеск сладких волн и вызывая девичий стон.
Когда Маргарита ощутила в себе чужую плоть, то желая доставить мужчине удовольствие и не понимая, откуда у нее это знание, она начала изгибаться, зажимать себя изнутри и отпускать. Не двигаясь, прикрыв глаза, Рагнер нежился в ласках и благодарно выдыхал короткие грудные звуки, после чего он поднырнул руками под колени девушки, упал на нее и крепко обнял. Он вдавливал ее в подушку, толкал ее бедра вперед и забирал их с собой назад, целовал ее лицо и шею, не размыкая объятий. Она же с каждым мигом больше в нем растворялась, таяла и размывалась, словно прибрежный песок. В желании еще сильнее пропасть в этом мужчине, слиться с ним и быть его частью, девушка тоже обхватила его спину. Прострелы дрожи расходились по ее ногам и позвоночнику, отзываясь то теплом, то охлаждающей до изнеможения слабостью, становясь всё длиннее. Подобно морской волне, набегающей на берег, они захлестнули ее сердце, перевернули его, будто камень, и отступили назад, чтобы вернуться. Маргарита залезла рукой в волосы Рагнера, он же нашел ее губы. С очередным приливом наслаждения, достигшим плеч, она дернулась всем телом, вскрикнула, сжимаясь, а Рагнер низко и глухо исторг из себя звуки своего удовлетворения. Выпустив ее ноги, обнимая девушку, зарываясь носом в ее шею и волосы, Рагнер стал еще сильнее придавливать ее снизу к подушке, медленно двигая ее тело своим вперед и назад. Не чувствуя ног, Маргарита снова дернулась, напряглась струной и после, содрогнувшись, раскрылась – и опять ее захлестнула волна сладкой судорожи и горячей, нежащей истомы.
– Хватит… – прошептала она Рагнеру на ухо. – Сейчас у меня точно сердце остановится.
– Не могу, – тихо ответил он. – Я плыву на твоих волнах. Не чувствуешь этого? Ты как ласковое море, качающее на себе, и не хочется из тебя выходить.
– Красиво… – улыбнулась Маргарита, а Рагнер поцеловал ее в губы множеством мелких поцелуев – она еще раз прогнулась от слабого разряда.
– Вот так… ты мне подходишь, – шептал Рагнер, водя своим носом по ее носу, – так же как иголка создана для нитки. Я потом тебе объясню, – чуть приподнявшись, погладил он ее груди. – Это так говорят в моем родном Ларгосе. Это мы с тобой. Ты продеваешь меня через свое ушко.
– Только снова всё не испорть, – широко улыбаясь, попросила она.
– Я?!
Рагнер, не выходя из ее тела, перекатился вместе с Маргаритой на бок.
– Когда я всё испортил в прошлый раз? Не ты ли, стоило мне возвратиться, переменилась, словно заколдованная? Я вот с Айадой нарочно сейчас гулять не пойду. Моя несчастная, обиженная собака еще и обоссытся здесь из-за тебя. Ну а теперь ты. Когда я тебя обидел?