– Про пять тысяч регнов помнишь?
Рагнер еле сдержался, чтобы не выругаться.
– Я вас, дам, всё же никогда не пойму до конца. Я догадался, что ты подумала, но вот знаешь,– улыбался он, – я тебе приятное хотел сказать… Пять золотых – это уймища денег, вообще-то… Я в Сольтеле столько аж за семь триад как оруженосец заслужил, а не за ночь. Вот если бы ты хоть что-нибудь в моем теле оценила в пять золотых – я бы гордился этим всю жизнь.
– Я бы много чего оценила? – удивилась Маргарита. – Ты же герцог. Из рода королей. А Альдриан Лиисемский за твою голову тридцать три дает…
– Какой же скряга ваш Альдриан, позорит меня только… – тихо засмеялся Рагнер. – Я лучше к тебе… – прищурился он. – Давай пять золотых, и я твой рыцарь. Что хочешь делай со своим слугой, хоть бей, но не на людях.
– Прости, – развела руками Маргарита. – Не захватила золота в плен.
– Значит, нету. А у меня вот есть… Точнее, были пять монет. Купил на них старую клячу для старого деда, который мне даже не нравится. Разок хвастнул, и вот тебе – еще и огреб! Не трогайте меня, оставьте, не буду больше делать с вами блуд, – шутя процедил он, тиская ее и щекоча, отчего она, тихо смеясь, стала извиваться – и застонала от нового прилива сладости. Рагнер тоже довольно замычал. – Как же ты мне нравишься! – гладил он ее тело. – Украду тебя из твоей Орензы. Запру в своем замке и поставлю дракона тебя стеречь. И никто тебя у меня не отнимет, – обнял он ее и вздохнул. – Надо с Айадой идти гулять и мириться, – серьезно сказал Рагнер. – Ты точно не заколдуешься тут вновь без меня?
– Нет, – с любовью посмотрела она него и провела ладонью по мужской щеке, ощущая еле заметную шершавость. – Побрился вчера? – игриво спросила она. – Что же ты сам не пришел?
Рагнер хохотнул, крепко ее поцеловал и, с неохотой поднявшись, пошел к своим штанам и рубашке на полу. Айада лежала, не шелохнувшись, как мертвая.
– Я тебя боюсь, – одеваясь, сказал Рагнер. – Ты то заплачешь, то дрожать начнешь, то… Это неправильно: смотреть на мои волосы! Нельзя много оливок есть! Жадина, – послал он ей поцелуй. – За своим балдахином пряталась. Хоть бы один раз не закрыла его до конца – я тут же полез бы туда. А вчера – с головой своей золотой, из него торчащей. Ты, конечно, так прекрасна, что душа ёкает. Но… Как-то я вовсе не был уверен, что не получу от тебя по щекам и мое сердце останется целым, пока я буду выслушивать твои рыдания. Вот как-то так.
Рагнер полностью оделся, взял со стола оставшееся мясо и подошел к собаке. Он погладил ее, а Айада посмотрела на него так, словно он ее предал и убил, но она всё равно его любит. Рагнер стал что-то нежно ей петь, и она заскулила. Отдав собаке угощение, он вернулся к Маргарите.
– Ну я пойду? – спросил Рагнер, и она, улыбаясь, кивнула. – Хочешь чего-нибудь? Кушать?
Она снова радостно кивнула. Он упал перед ней на колени – снова стал целовать ее лицо, шею и сминать мягкую грудь.
– Черт! – выпрямился он. – Если я не уйду, снова на тебя полезу!
Рагнер направился с собакой к выходу и у дверей остановился.
– Хочешь, я на целый день останусь? – спросил он. – Всё равно нет ничего такого важного, чем я не мог бы пожертвовать.
– Хочууу, – потянулась всем телом Маргарита и начала вставать с красным покрывалом в руках, чтобы закрыть за ним дверь.
У порога Рагнер обнял ее за талию и, улыбаясь, посмотрел в счастливое девичье лицо. Зеленые глазищи напомнили ему теплые морские воды с бликами солнца.
– Что-то изменилось, да? – спросил он. – Не знаю что, но что-то произошло. Ты – словно кто-то другая.
– И какая же?
Он пожал плечами.
– Как из воздуха.
Она не понимала, и он добавил:
– Словно ты ни о чем не тревожишься – ни о прошлом, ни о том, что будет. Легкая… Вольная… Словно… – он не решался сказать и медлил. – Словно ты никому больше не принадлежишь, кроме себя. Я про мужа.
– Да, – немного погрустнела Маргарита. – Он отрекся от меня – и его больше для меня тоже нет.
– Не будешь горько рыдать, пока меня не будет?
– Я так много плакала? – улыбнулась она и получила новый поцелуй.
– Всё время, – прижался он лбом к ее лбу. – Каждый раз, когда я тебя видел! Так что, без слез теперь будешь?
– Да, – прошептала она и тоже поцеловала его в губы. – Возвращайся быстрее.
Рагнер отстранился и, оглядываясь, вышел в коридор. Там его глаза заледенели, а губы перестали улыбаться: он увидел спину Лорко у стола дозорных. Все трое мужчин так увлеченно резались в карты, что не замечали в полумраке ни герцога в черной одежде, ни черной собаки.