Дома Маргарита не решилась спросить мужа о том, что тот знает о ране Иама, о «санделианском поцелуе». Ее собственная ложь подруге заставляла гнать неприятные мысли прочь и не бередить прошлое. Вспоминая про признание мужа в убийстве герцога Альбальда, Маргарита тем более не хотела задумываться о подозрениях Марлены, – это было еще страшнее, чем зайти в затхлый, темный, безлюдный подвал. Это было, как если бы в углах того подвала притаились чудовища.
________________
Кроме празднеств, отмечаемых по солнечному календарю, существовали другие, зависевшие от лунного календаря и не имевшие никакого отношения к меридианской вере. С одними из них Экклесия боролась, другим не препятствовала. Похожие на маскарады Вакхалии, Фебалии, Нептуналии то справлялись, то нет, – в основном такие торжества были лишним поводом развлечься. Альдриан Лиисемский как раз почитал Фебалии, на каких он изображал бога искусств, а знатные красавицы развлекали его гостей игрой на музыкальных инструментах, театральными постановками и чтением стихов. Вакхалии тайно праздновали неженатые мужчины, приглашая девок, наряженных жрицами плодородия; другие холостяки шли ночью в бани или лупанары. Летние Нептуналии сопровождались морскими, речными или озерными прогулками, на зимние Нептуналии моряки и рыбаки обыденно выпивали в тех же банях. Лишь три празднества прочно укоренились в традициях меридейцев – и все три были исключительно женскими.
На Дианаалий незамужние девушки, достигшие возраста невесты, ночью, в полнолуние месяца Дианы, собирались у одной из подруг, гадали на суженых, детей и замужества. Конечно, Экклесия запрещала ворожить, да и ночные бдения, к тому же в полнолуние, не сулили ничего хорошего, и всё же, как правило, матери безбоязненно отпускали дочерей повеселиться в Дианаалий, зная, что колдовства там не будет вовсе, зато хихиканья и смеха друг над другом – хоть отбавляй.
На Церераалий, в ночь, когда месяц Юпитера сменялся месяцем Цереры, собирались уже замужние дамы – подруги и родственницы всех возрастов. Они запирались в доме, где не было ни мужчин, ни детей, ни незамужних девушек, приносили вино для себя и угощения для других. На этой встрече обсуждались разные неловкие вопросы, какие постеснялись бы поднимать в повседневных беседах: более старшие женщины делились опытом и просвещали тех, кто недавно вышел замуж. Перед началом празднования все клялись душой на Святой Книге, что ничего из сказанного по секрету разглашено не будет, после женщины болтали всю ночь, выпивали, смеялись и перемывали косточки супругам, поэтому их мужья, мягко говоря, Церераалии не жаловали, пытались не отпустить жен из дома, да и детей мужчинам не хотелось нянчить всю ночь. Однако обычно такие кроткие меридианки давали жесткий отпор всем тем, кто пытался запретить им Церераалий, – поводов для радостей женщины и так имели немного, а это празднование было одним из самых любимых. Экклесия сначала боролась с Церераалиями, клеймила их «ведьмовскими оргиями», – и всё зря. В конце концов даже священники сдались и «пошли на перемирие»: осуждать Церераалии проповедники не перестали, но, признавая некую сомнительную пользу от таких встреч да учитывая столь смягчающее обстоятельство как новолуние, по итогу духовенство закрыло глаза на этот обычай.
К Матронаалиям Экклесия не имела нареканий. Во-первых, эти торжества справлялись днем, в первый день месяца Юноны, во-вторых, никак не прославляли языческих божков древних людей, в-третьих, проходили открыто: матери получали подарки от мужей, детей и воспитанников, в ответ устраивали застолье, на каком всех щедро потчевали, даже слуг. Название же произошло от почетного слова «матрона» – так могла себя величать только благородная особа, бескорыстно берущая на воспитание девочек из знатных, обедневших семей. Матрона находила и женихов своим подопечным, а те, до конца ее дней, присылали бывшей покровительнице подарки, – далее зародившийся среди аристократов обычай приглянулся незнатным сословиям, видоизменился и превратился в празднество матерей. Патроналии, отмечаемые в первый день месяца Юпитера, празднества отцов и покровителей, почему-то не прижились в качестве больших торжеств ни в одном из королевств Меридеи.
Маргарита, дважды вышедшая замуж до наступления месяца Дианы, упустила свой Дианаалий. Церераалий на втором году сорокового цикла лет выпал в ночь с тридцать четвертого дня Веры на тридцать пятый день, вот только тогда Маргарите собраться было не с кем, да и некогда: Беати и Ульви ожидали разрешения от бремени, с теткой Клементиной она не хотела обсуждать свою личную жизнь, с Дианой Монаро и подавно, Марлена еще носила траур, а сама Маргарита занималась обустройством нового дома. Матронаалий совпадал с весенним равноденствием и с четырнадцатилетием Енриити – самым важным из всех прочих дней рождения в жизни любой девушки. Маргарита пока не имела детей, зато у нее была падчерица, поэтому она решила, что имеет полное право считать это празднество своим и обязана устроить для дочери супруга памятное торжество.