________________
Разлепив левый глаз, Маргарита обнаружила вокруг себя кроваво-красные завесы, над собой – такой же красный матерчатый потолок, а на широкой верхней перекладине, у самой кровли шатра, увидела гнусненькую бородатую рожицу лохматого морского царя, до безобразия напоминавшую лик Блаженного. По обе стороны от бороды божка голые земные мужчины обнимались с русалками, трогая их за груди и чешуйчатые ягодицы. Маргарита поняла, что она лежит в неизвестной ей постели с полуоткрытым красным балдахином и греховными картинками из фантазий резчика по дереву. Столь бесстыдное ложе еще нужно было постараться найти, даже в таком городе вольных нравов, как Элладанн. Еще она поняла, что лежит абсолютно нагая, но прикрытая по плечи красным покрывалом из бархата. Ее лицо и голову кто-то щедро обмотал тряпками – так, что свободной остались только левая часть лица со здоровым глазом, кончик носа и прорезь рта. Маргарите очень хотелось потрогать эту повязку, но сначала она осторожно повернула голову влево – туда, где слышался тихий разговор мужчины и женщины на непонятном языке.
Увиденное поразило пленницу не меньше, чем бесстыдная кровать. Вполоборота, спиной к ней, сидел раздетый по пояс, длинноволосый мужчина. Чернокожая женщина зашивала что-то у него на плече, и каждый раз после стежка она прокаливала иглу над огнем свечи, а у ног мужчины большая, черная собака шумно дышала раскрытой пастью, свесив язык и показывая здоровенные зубы. Вся троица удивляла, но сперва Маргарита начала рассматривать мужчину, Лодэтского Дьявола, герцога Рагнера Раннора (благодаря Раолю Роннаку, его описанию собаки и женщины, сомнения в личности мужчины за столом сразу отпали).
Тело Лодэтского Дьявола испещряли старые шрамы, но внимание Маргариты приковал меридианский крест во всю спину, вырезанный глубоко на коже много лет назад. Ни один из многочисленных слухов не доносил о том, что у человека с такой ужасной славой имелся столь святой символ. Необычным выглядели и его падающие ниже плеч, густые, спутанные волосы темно-русого оттенка, – необычным это смотрелось потому, что рыцари стриглись коротко. Тело Лодэтского Дьявола, даже обезображенное шрамами, восхищало своей мужественной статью – сильное тело с литым рельефом мышц. Он сидел на стуле, но угадывался его высокий рост; широкая спина в контрасте с узким поясом и бедрами казалась еще больше; настоящие «рыцарские ноги», длинные и мускулистые, туго обтягивались черными узкими штанами.
Лицо мужчины спряталось за волосами, и Маргарита стала вспоминать то, что увидела в отверстии шлема, под поднятым забралом, но ничего особенного ей в голову не приходило. Лодэтского Дьявола нельзя было назвать красивым, однако и отталкивающим тоже, – малоприметное лицо со светло-карими глазами, разве что губы большие – не припухлые и чувственные, как у Красавца, просто большие.
«Обычный, – так говорил Иам. – Смотрит – и ты понимаешь: он решает, будешь ты жить или нет. И скорее всего – нет».
«Вроде бы… на меня он так не смотрел, – чуть приподнимая веко и скашивая левый глаз к Лодэтскому Дьяволу, думала Маргарита. – Он смеялся… Это я хорошо помню. Красавец рассказал ему, какой нашел меня, – и тот посмеялся… И моим побоям тоже… Чудовище с зубами как у демона!»
Маргарита также видела одно ухо мужчины – вот оно было довольно примечательным. Контур уха имел острый бугорок чуть выше середины, а мочка тоже заострялась и напоминала завиток. Еще она заметила большие, угловатые кисти рук Лодэтского Дьявола, прорезанные на внешней стороне извилистыми протоками вен.
К описанию лица чернокожей женщины просилось определение «свирепая». Таких лиц у женщин Маргарита никогда ранее не встречала и не могла угадать ее возраст: ей могло быть и тридцать лет, и меньше восемнадцати, но скорее всего – двадцать с небольшим. Она-то, совсем как рыцарь, коротко стригла свои курчавые черные волосы. Дама носила темно-багряное платье с пышными рукавами и глухим воротником – выглядела как госпожа, а не как прислужница и тем более не как девка. Величавые движения ее рук и умение врачевать выдавали хорошее образование. Она представлялась Маргарите злой властительницей какой-то темной, колдовской страны из сказок – Черной Царицей. Раоль Роннак когда-то назвал эту страну Мела́нией, женщину же – мела́нкой.
Собака походила сразу на обоих своих хозяев: рослая, мускулистая, с мощной грудной клеткой и узким тазом. Короткая черная шерсть лоснилась атласом, как у рысака Гиора Себесро. Про морду собаки тоже хотелось сказать «свирепая». Золоченая цепь на ее шее с небольшой подвеской-водоворотом напоминала рыцарский орден.