-- Комиссар, это недоразумение... -- тихо сказал я, прикидываясь овечкой. - Мы можем заплатить штраф...
-- И штрафы заплатите... -- заверил он, на этот раз повернувшись в нашу сторону, -- но оформить я вас я обязан.
В результате мы приехали в отделение и больше не спорили. Единственное, я пожалел, что так и не отведал местных грибов, о которых мне поведал Леха.
У комиссара были плечи борца и до крыльца он бодро нес перед собой аккуратное брюшко. Еще у него было большое седалище и короткие пальцы, похожие на дорожные сосиски.
-- Лучше иметь голову мухи, чем зад слона, -- шепнул Леха, когда мы вошли в кабинет.
-- А вот это мы сейчас узнаем, -- обиделся комиссар, выказывая тонкий слух. - Руки... Руки!.. Руки!!!
На меня навалились трое, и я оказался в наручниках. Леха был прагматичнее - вовремя положил руки на стол. Признаться, я зауважал его еще больше. Он подмигнул мне. Теперь я вообще ничего не понимал. Сплошные загадки. Может быть, у местной полиции такая манера допроса? К моему удивлению юмоны выглушили всю нашу водку и шумно задышали носами.
Содержимое моих карманов оказалось на столе.
-- Так... что у нас здесь?.. -- комиссар своими коротким пальчиками брезгливо и ловко отсортировал вещи: сотовый оставил себе, ключи от квартиры положил в карман брюк. Но прежде всего отдал мое служебное удостоверение сотруднику, и тот вышел из кабинета.
На Леху комиссар не обращал внимания. Леха был знаком. А значит, они не раз вдвоем лопали водку. Однако этот вывод мне ни о чем не говорил, разве что настораживал.
Затем комиссар обследовал портмоне, вытащил все банковские карточки, визитки, пару записок от моих приятельниц, которые я забыл выбросить, и один презерватив, который я не использовал. Тщательно изучил фотографию моей последней пассии - Катажины Фигуры. И я даже пожалел, что таскал ее фотографию с собой. Большой нужды в этом не было. Разве что из-за преклонения перед женщиной, которая искренне меня любила. Но ради этого можно было и не стараться. Затем мне откатали пальчики, и комиссар, кривясь, долго вникал в информацию на мониторе. Я начал догадываться о причинах задержания. Похоже было, что мы с Лехой невольно стали участниками политических разборок. Дело в том, что этот город контролировали люди (я уже не говорю о черных ангелах), которые не разделяли взгляды "Петербургских ведомостей".
А как известно, "Петербургские ведомости" придерживались взглядов партии, стоящей у власти. И меня приняли за нюхача этой партии. Мне же, честно говоря, на политику было наплевать. Я работал за удовольствие, а не за страх, и мне моя работа нравилась.
Затем произошло то, чего я совершенно не ожидал. Стена за комиссаром заколебалась, словно плохое изображение в телевизоре, превратилась в длинный коридор, в глубине которого появились черные ангелы. Я не заметил в руках у них пресловутых "указок", то бишь ах-пучей. Но двигались черные ангелы очень уверенно. Сегодня же суббота, а не черная пятница, успел подумать я. Это по пятницам в мире творится бардак, к которому невозможно привыкнуть.
В том месте, где кабинет переходил в коридор, образовалась широкая белая щель, в которую легко можно было выскользнуть - зазор между мирами. Не знаю, сообразил ли Леха, но я изготовился к прыжку, хотя мои руки были заведены за спину. Я готов был сунуться к волку в пасть, лишь бы не попасть в лапы к черным ангелам и не стать их черной, хитиновой куколкой.
На лицах юмонов отразилось изумление - вот что значит быть тупоголовыми! Один комиссар что-то сообразил -- выхватил из ящика стола пистолет и, повернувшись, влепил пулю в лоб первому ангелу. Тот упал так быстро, словно его дернули за ноги. По крайней мере, мне так показалось. Больше комиссар выстрелить не успел. Второй черный ангел выбросил перед собой руку. Клянусь, она была пустая. Я даже не понял, что произошло. Полицейских, которые стояли за нашими спинами, разбросало, как кегли. Комиссар отлетел к стене и, схватившись за живот, свернулся калачом. А мы с Лехой проскользнули в белую щель.
Это был тот случай, когда равномерность жизни нарушилась божественным проведением - нам угрожала опасность, а в лице черных ангелов пришло избавление. Правда, только не понятно, действительно ли нас с Лехой спасали или это случайное совпадение?
Я ошибся - мы не попали в иной мир, мы не попали к астросам, мы просто вывалились под окно полицейского управления в грязь и бутылочные осколки. Как я и ожидал, полнеба закрывала база черных ангелов без обычной плазменной защиты, и от нее к полицейскому управлению тянулся огромный шланг. Картина была сюрреалистическая. Шланг казался живым. Он покачивался и шевелился, как гусеница, ползущая по ветке.
Если над поселком, когда мы ехали, было просто хмуро, то теперь стало мрачно, как перед бурей. Жители попрятались в ожидании худшего. Видать, они знали что к чему. Комбинат по-прежнему дымил, и дым от него согласно розе ветров уносился на север.
-- Бежим! -- Леха уже снял с себя наручники. Недаром он вертел в руках скрепку.
Через пару кварталов он возопил:
-- Да остановись ты, черт возьми!
Помнится, в былые времена он тоже отставал. А мое стремление переместиться подальше от полиции и от черных ангелов было основано на опыте двухгодичной давности. К тому же за нами следом явно кто-то бежал - не было времени разбираться.
-- Да стой же!
Наконец задыхаясь, Леха догнал меня на заднем дворе какого-то бара, испуганные посетители которого прятались под стойкой. Леха сунул скрепку под елочку на наручниках. "Щелк!" -- и скоба отскочила. Чтобы освободить мое второе запястье, ему понадобилось еще меньше времени. Я распрямился, массируя руку. На Лехином лице появилась знакомая ехидная улыбка, а в глазах горел прежний азарт. Наконец-то Леха стал тем Лехой, которого я знал на Земле. Правда, мне было не до ностальгических умозаключения, с перепугу я повернулся, чтобы бежать дальше, но тут произошел этот самый сдвиг.
Сколько ни готовься, никогда не угадаешь. Последнее время я, как и все население Марса, кроме, наверное, хлыстов, предпочитал в пятницу валяться в постели ровно до одной минуты третьего. И то это не избавило от нескольких незапланированных приключений. В одном из которых мне сломали два ребра какие-то молодцы, которые ввалились в мою квартиру через стену кладовку. Правда, когда я вернулся в реальность, ребра были целые, хотя и болели. Молодцов так и не нашли. Метаполиция разводила руками, объясняя, что я попал как раз в те три процента преступлений, которые не раскрываются.
Но в этот раз все было по-другому. Во-первых, я понял, что сдвиг не микро, к чему мы все привыкли, а макро, то есть очень длительный. А это значило, что последствия его должны быть непредсказуемыми. В таких случаях даже метаполиция со всеми ее наворотами была бесполезна, потому что клиент чаще всего не возвращался на место переживаний. Статистически таких сдвигов времени происходило не больше двух-трех процентов. Но они все-таки происходили, и наука объясняла это неравномерностью процесса фиолетового сжатия вселенной. А так как сжатие должно было закончиться через миллионы лет, то человечестве, кое-как приспособившись к нему, естественно, закрыло глаза на эту проблему и предавалось своим обычным грехам. Значило ли это, что астросы в своих прогнозах относительно судьбы человечества ошиблись, никто не ведал. Думаю, что не ведали и сами астросы.
Не знаю, куда нас отбросило - в прошлое или в будущее, но мы очутились в каких-то развалинах: в выбитых окнах свистел ветер, и сквозь прорехи в крыше серело небо. Леха сообразил, озираясь:
-- Это старая база...
-- Какая база? - удивился я, полагая, что военные стояли только на полюсах.
-- Какая? Какая? - сварливо переспросил он. -- Военная! Отсюда до города полторы сотни километров. -- Эко нас!.. Ха! - он почесал макушку, на которой уже наметилась лысина.
Дело в том, что временной сдвиг никогда так не срабатывал. От силы метров двести от того места, где он тебя заставал. Поэтому метаполиция вовремя и реагировала. У них были секретные технологии перемещения в пространстве и во времени. В любом случае хоть за ноги, да вытащат. Подразделение было самым закрытым в мире. Уж поверьте моей журналистской информированности -- в него не брали даже самых крутых и проверенных шпионов.