Зима 1942-го года.
22 часа 08 минут по местному часовому поясу Земли.
- Синявин, ты точно уверен, что видел с высоты этот непонятный лес, взявшийся ниоткуда?
- Так точно, товарищ полковник! Не только я видел, пролетая над тем квадратом. Младший лейтенант Миронов шёл за мной тем же курсом. Спросите у него.
В столовой эскадрильи после ужина остались командир авиаполка Рябцев, начальник штаба Костин и четверо лётчиков, принимавших участие в дневных боях над Ладогой. Керосиновая лампа коптила, женщины из кухни убрали посуду, оставив группу лётчиков наедине. На столе была разложена подробная карта Кронштадта, Ленинграда и его пригородов. Рябцев водил циркулем по указанной Синявиным территории, но совершенно был сбит с толку. Миронов сидел рядом со своим ведущим, два других лётчика Одинцов и Куликов склонились над картой по другую сторону стола.
- Ни черта не понимаю! – озадаченно откинулся на спинку скамьи командир авиаполка. – Ты что-нибудь понял из того, что нам рассказывают? – обратился он к начальнику штаба. – Откуда, бес его возьми, в нашем квадрате, над которым мы летали сотни раз, мог появиться этот массивный участок леса?
Костин лишь пожал плечами:
- Давай послушаем Миронова.
- Дело было так, - оживился младший лейтенант. – Как вы знаете, прошло уже довольно много времени после исчезновения Руднева.
- Дальше, Коля, дальше. Без тебя известно, что поиски не принесли никаких результатов, и вашему командиру звена дали посмертно звание героя. Ты мне о лесе поведай. Откуда он там взялся, к чертям собачьим? Его ведь там и в помине не было!
- В том-то и дело, товарищ полковник. Пролетая с Синявиным над тем квадратом ни один десяток раз, мы ориентировались на левый берег Ладоги. Там прежде были только ледяные наносы, да несколько снежных холмов. Именно в тот квадрат и устремился в своё время капитан Руднев, исчезнув затем навсегда. Немецкие «юнкерсы», отбомбившись, как попало, ушли к правому берегу озера, оставив «дорогу жизни» подоспевшим «фокке-вульфам». Мы с Синявиным принялись преследовать бомбардировщики, а Одинцов с Куликовым взялись за «мессеров».
Он бросил взгляд на товарищей и те ответили утвердительными кивками:
- Так всё и было, товарищ полковник.
- Хорошо. Продолжайте. Кто будет говорить?
- Я, - хмуро откликнулся Синявин. – Коля шёл за мной. «Юнкерсы» были в поле видимости, и мы прошивали их пулемётными очередями. Под нашими «ишачками» было сплошное поле низких облаков. Землю мы не видели. Но, ориентируясь по приборам и компасу, точно знали, что находимся ещё над нашим левым берегом. Если бы нас увлекло к правому, то немецкие зенитки тут же испепели бы нас своим огнём.
- Дальше.
- А дальше, товарищ полковник, начинается самое непонятное. Коля, ты ведь тоже видел? – ища поддержку, спросил Синявин.
- Так точно. Мы ещё переговаривались по этому поводу по рациям.
- Да не тяните вы, черти окаянные! – озлобился Рябцев. – Докладывайте по существу.
- В общем, - замялся Миронов, и Синявин в тон ему кивнул, - мы заметили, что слой облаков под нами вдруг как-то внезапно изменился.
- Что значит, изменился?
- Ну-у… - Миронов протянул, подыскивая подходящие слова. – Они стали как бы рас-пол-зать-ся…
Наступила пауза.
- А конкретнее? – подал голос майор Костин.
- Была сплошная пелена, и вдруг расступились под нами, обнажив землю.
- Но такое ведь бывает сплошь и рядом! – едва не взорвался Рябцев. – Вы же не первый день летаете! Были облака, и вдруг рассеялись. Антициклон ушёл в другую область.
- Не рассеялись, товарищ полковник, - поправил его Синявин. – А именно что рас-сту-пи-лись. Последнее слово он отчеканил по слогам, словно забил молотком гвозди.
– Расступились. Понимаете? Одновременно. Разъехались как створки наших ангаров. Будто ножницами разрезались. Одна половина облаков в одну сторону, другая в другую. Как автоматически! Мы оба видели. Немцы пропали, словно их и не было. И теперь под нами в этих разъехавшихся в стороны облаках простирался не берег Ладоги, а этот чёртов ЛЕС!
Оба старших офицера в замешательстве уставились на лётчиков.
- Вы хотите сказать, что… - Рябцев непонимающе взглянул на Костина. – Что облака «разъехались» в кавычках в стороны, и под ними вы увидели не берег, а непонятно откуда взявшийся ЛЕС?
- Так точно!
- Но… - полковник едва не икнул от досады, - но ведь его нет ни на одной топографической карте. Его попросту не должно существовать, мать его в пень! – едва не заорал он.