— Я знаю, — сказал Брейсер. — Сейчас мы воюем и должны победить. Это гораздо важнее сейчас, чем философствования по поводу бесконечности космоса. Они не помогут нам выжить.
— А как насчет Адмирала Мазершеда? — спросил Максел. — Как по вашему, что он обнаружил?
— Вполне возможно, что и собирался найти — Ахилесову пяту обороны джиллов, координаты их главных индустриальных планет, способ, как добраться туда и, если не полностью уничтожить, то ослабить их настолько, чтобы спокойно уничтожить армады их кораблей.
— Вы считаете, наши шансы улучшились?
— Я считаю, что шансы выиграть войну у нас удвоились, если не утроились, Дан. Я действительно так считаю.
Он опять посмотрел на мониторы. Солнце на этом расстоянии было видимо невооруженным глазом, оно не было яркой звездой, но его вполне можно было увидеть, если знать, где искать. Сейчас он не мог разыскать его среди более ярких и более близких звезд. Не важно. Через три недели оно станет самой яркой звездой на небе. Земном небе.
38
В тринадцати световых годах от желто–белого карликового солнца планеты по имени Промежуточная находилось солнце Адрианополиса. В двадцати семи световых годах в противоположном направлении находилось Солнце и девять его миров, в том числе и Земля. Сквозь это расстояние, наполненное пустотой и звездами, неслись четыре корабля, двигаясь без движения, покрывая за каждый микропрыжок огромное расстояние и обгоняя даже лучи света. Они спешили на смену персоналу Промежуточной и ее искалеченным стражам.
Нарисуем линию от Адрианополиса через Промежуточную к Земле. Она окажется не прямой линией. Она отклоняется от Адрианополиса к Промежуточной, а потом снова поворачивает к Земле. Теперь вновь посмотрим на Промежуточную. Найдите плоскость Галактики. Затем, от Промежуточной повернитесь в сторону Земли и начертите другую линию направо на пять градусов выше относительно плоскости Галактики и на девяносто градусов к линии, соединяющей Промежуточную с Землей. Посмотрите вдоль этой линии. Что вы видите?
Смотрите внимательно, так как они слишком маленькие по сравнению с огромным пространством космоса. Видите вы тени в без того темной черноте космоса? Видите их? Да, их шесть. Они имеют форму пули. Тупорылые, неуклюжие, неудобные на наш взгляд. В их форме сразу видно нечто нечеловеческое. Такие формы человек просто не мог бы придумать.
Эти шесть кораблей летели на такой же скорости, как корабли с Земли, но черные корабли были гораздо ближе. И путь их лежал строго на маленькую, безжизненную, коричневую планету, которую люди назвали “Промежуточная”.
39
— Адмирал, — раздался на мостике усиленный динамиками голос офицера связи Эдей Цианты… — Вас вызывает Генерал Гровинский.
— Передайте вызов сюда, — ответил Брейсер от капитанского пульта, где он стоял с Даниелем Макселом, проводя рядовой статический тест субсветовых ядерных двигателей. Его искусственная рука нажала кнопку на пульте.
— Адмирал Брейсер, Капитан Максел, — произнес голос коменданта Промежуточной Станции. — Есть дополнительная информация в отношении Адмирала Мазершеда.
— И что же это? — спросил Брейсер.
— Пока не знаю, — ответил Гровинский. — Насколько я понял, информация будет передана по прямому каналу всем службам. Мне было приказано сообщить вам об этом.
— Хорошо, — сказал Брейсер, чувствуя некоторое волнение и вспоминая, что Мазершед отключил сверхсветовые двигатели слишком далеко от своей цели.
— Сообщение будет сопровождаться изображением, — продолжал Гровинский. — Мы передадим его вам по каналу 8–5.
— Хорошо, — сказал Брейсер. — Я сообщу об этом своим связистам.
— Ждите, — сказал комендант Промежуточной. — Мы начнем передавать, как только получим сообщение целиком.
— Ждем, — ответил Брейсер. — Мисс Цианта, приготовьтесь к приему сообщения по каналу 8–5. Включите основной экран, передавайте аудио–сообщение через динамики всего корабля.
— Есть, сэр, — ответила симпатичная офицер связи, бросив на него взгляд, который он теперь хорошо понимал. — Транслировать сигнал дальше, на “Фарсалус” и “Крегстоун”?
— До, — ответил он.
Затем, он щелкнул еще одним переключателем, чтобы его голос был слышен во всех службах, отсеках и коридорах корабля.
— Внимание, — начал он, задумчиво, даже, казалось, нерешительно говоря в микрофон. — Говорит Адмирал. Как вы уже знаете, Адмирал Мазершед приближается к Адрианополису. Доклад о результатах экспедиции должен быть вот–вот передан на Землю. Нам позволено прослушать его. На своих пультах и в динамике вы услышите его аудио–часть, — пока он говорил, тон его голоса непроизвольно изменился. — Думаю, всем вам известно, насколько важны для нас результаты экспедиции Мазершеда. Без преувеличения можно сказать, что судьба человечества может зависеть от той информации, которую он привез на Паладину. Поэтому, прошу вас внимательно выслушать эту информацию. Возможно, вы будете рассказывать об этом внукам. Все.
Когда Брейсер закончил говорить, изображение Промежуточной исчезло с главного монитора. Его сменило изображение человека в кителе адмирала флота. С экрана на Брейсера смотрели черные, глубоко посаженные на узком лице глаза коменданта Вальфортского Гарнизона на Адрианополисе. Адмирал Флота Паоло Оммарт был именно тем человеком, который послал Брейсера и команду калек на трех искалеченных кораблях на Землю — Брейсер решил, что ненавидит Оммарта именно за это.
За спиной Адмирала находилось окно, в котором виднелось посадочное поле космодрома, протянувшееся на многие километры до самого горизонта. Все это поле было изрыто многочисленными канавами, ямами и трещинами от многочисленных посадок и взлетов тяжелых боевых звездолетов, для которых Вальфортский Гарнизон на Адрианополисе был главной военной базой.
На металлических поверхностях стоявших на поле звездолетов играли блики желто–белого солнца Адрианополиса, и на ближних кораблях даже с такого расстояния можно было различить шрамы войны: оплавленные пластины обшивки, сломанные антенны, наспех заделанные черные пробоины. Спешно снующие по полю люди также указывали на то, что о войне там знали не понаслышке.
Но Брейсер смотрел не на адмирала, не на посадочное поле и не на корабли. Он смотрел на бледно–голубое небо в котором висело желто–белое солнце, небо, которое было таким земным, ясным и хрупким. Брейсер хорошо знал это небо, этот космодром и этот мир.
— Включите звук, — сказал он.
— “…с этого поля, — зазвучал в динамиках “Йово Джима” голос Адмирала Оммарта. — Теперь полет почти закончен, Адмирал Мазершед находится в семи световых часах от Адрианополиса, в семи с половиной миллиардов километров, и, несмотря на то, что его сверхсветовые генераторы по–видимому вышли из строя, нет сомнений, что он вскоре опустится здесь, в этом самом порту”.
“Хороший артист, этот Оммарт”, — подумал Брейсер. Ему надо было служить в театре, а не в армии. Брейсер не мог ни восхищаться той легкости с которой адмирал флота излагал свой рапорт. Его слова сопровождались красивыми и ясными жестами, и в них ощущался личный контакт с каждым слушателем. Несомненно, он упустил свое призвание.
— Информация, которую несет Адмирал Мазершед имеет чрезвычайную важность. Это даже не стоит подчеркивать, правда мы еще ничего не знаем о ее содержании. Более того, информация эта некоторое время будет оставаться секретной. Тем не менее, мы можем быть уверены, что земная армада теперь… Извините.
Адмирал Оммарт повернулся к кому‑то, кто стоял за кадром, и голоса которого не было слышно. Оммарт несколько раз важно кивнул, хотя ничего не сказал в ответ. Наконец, он повернулся к своим слушателям — всей населенной людьми части Галактики.
— Дамы и Господа, — сказал он, — мне только что сообщили, что Портом Абель получен второй сверхсветовой зонд от флагманского корабля адмирала Мазершеда. Чтобы ускорить передачу информации, я приказал моим техникам связать нас непосредственно с Портом Абель. Вы сейчас увидите и услышите, как Капитан Фарбер из Порта Абель доложит мне о том, что содержит этот второй зонд.