“…снова…”
“Нет, сэр. Мне нравится быть звездолетом”.
“Я тоже не хочу умирать, Роджер”.
Он помолчал.
“Приготовь сверхсветовой двигатель, Роджер. Извести инженерную”.
“Сверхсветовой, сэр?”
“Да”.
“Могу я спросить почему, сэр?”
“Таково мое решение, Роджер. Я старый человек. Ты не редко говорил мне об этом, — он помолчал немного, — но мы не собираемся бежать, Роджер. Не сейчас, да мне и не хочется убегать. Мы будем сражаться”.
“Сэр, я думаю, что я рад этому. Я имею в виду, что хоть я и не хочу умирать, во мне осталось еще достаточно много человеческого. Мне бы не хотелось убегать от джиллов”.
Брейсер улыбнулся про себя.
“Мы не убежим, Роджер. Во всяком случае недалеко”.
— Капитан Максел, — сказал он вслух.
— Да, сэр? — ответил Максел, глядя на командный пульт, возле которого сидел.
— Подготовьте сверхсветовой двигатель.
— Сэр? — Максел встал на ноги с удивленным выражением на лице.
— Вы слышали, что я сказал, мистер, — твердо сказал Брейсер. — Чтобы через пятнадцать минут он был готов!
— Инженерный, готовьте сверхсветовой, — быстро произнес капитан в микрофон на своем пульте.
— Уже готовим, сэр, — ответил инженерный. — Приказ органического компьютера от имени адмирала.
— Хорошо.
Максел еще не освоился на своей новой должности, чтобы негодовать по поводу того, что Брейсер и Роджер отдавали приказы команде через его голову. Он даже был рад этому. “Но через некоторое время, — думал Брейсер, — из Дана получился бы чертовски хороший капитан. Как бы я желал, чтобы у него было это время”.
— Мисс Цианта, — сказал Брейсер, — свяжите органический компьютер с “Фарсалусом” и “Крегстоуном”, и оставьте этот канал связи открытым только для него.
“Роджер, слушай, передай словами следующую информацию и получи подтверждение, что мы, все три корабля переходим на сверхсветовые двигатели ровно в 15:38:00. Мы направимся прямо на вражеский отряд. Когда мы окажемся достаточно близко, мы сбросим псевдо–скорость, опустим экраны и в течении тридцати секунд дадим залп по врагу из всех видов оружия. Потом мы поднимем экраны и попытаемся улизнуть. “Фарсалус” и “Крегстоун” должны при этом следовать за “Йово Джима” пока не получат другие инструкции. Все ясно?”
“Да, сэр”.
Брейсер не мог смотреть в глаза Эдей Цианты, когда приказал:
— Держите связь.
Четыре часа — как бы не так. Теперь они встретятся с джиллами гораздо раньше. Гораздо раньше, чем считают сами джиллы.
— Инженерный мостику, — раздался голос на командном пульте.
— Максел слушает, говорите.
— Готовы к переходу на сверхсветовые. Планируем переход на 15:38:00.
— Хорошо, — ответил Максел. — До связи.
Затем он повернулся к Брейсеру.
— Что теперь, сэр.
— Подготовьте вооружение. Оружейники должны открыть огонь по моему сигналу. Мы на тридцать секунд сбросим экраны и швырнем в них все, что у нас есть.
— Но, сбрасывать экраны, сэр, это…
— Для максимальной мощности огня, — медленно произнес Брейсер, вспоминая, что случилось, когда он последний раз приказал опустить экраны в боевой ситуации, когда, откуда ни возьмись, возникли из‑под земли ракеты джиллов на планете под названием UR-339–72–1V, как он изо всех сил старался уйти от них и от корабля, который их там оставил, как ему не удалось это и как он умер. — Это стандартная тактика, Капитан Максел. Этому учат в Академии.
— Есть, сэр, — сказал Максел, на лице которого было выражение, значения которого Брейсер не мог понять. Это мог быть страх, надежда, отчаяние или решимость. Но то, что ощущал Максел не имело значения. Он был хорошим офицером и он сделает то, что должен сделать.
Десять минут до включения сверхсветовых двигателей.
— Адмирал, — сказала офицер связи, — “Фарсалус” и “Крегстоун” подтверждают получение вашего приказа и докладывают, что сверхсветовые двигатели подготовлены и будут запущены в 15:38:00, сэр. Они ждут дальнейших приказаний.
— Они получили все необходимые приказания на текущий момент. Скажите им, чтобы они пока просто следовали за нами и делали то, что делаем мы. Затем, они будут сами по себе. Я не могу им ничего говорить больше. Нас могут подслушать.
— Да, сэр.
Пять минут.
— Торпедные люки готовы, — отрапортовал Офицер Оружейного контроля Акин Дарби.
— Держите торпедную плазму до моего сигнала.
— Есть, сэр.
Три минуты.
Человек у дисплея продолжал считывать скорости и расстояния. Джиллы были уже ближе.
— Мисс Цианта, — сказал Брейсер, — свяжите меня с Промежуточной. Быстро.
Несколькими секундами позже на экране появилось изображение Командора Лазина, офицера связи Промежуточной.
— Да, адмирал?
— Мы потеряли картинку с Адрианополиса, — сказал ему Брейсер.
— Сожалею, сэр, временная неисправность. Мы пропускаем энергию через…
— Не надо, — прервал его Брейсер. — Просто скажите, что происходит.
— Сэр, по вашей просьбе, Генерал Гровинский связался с Адмиралом Оммартом и проинформировал его о ситуации здесь, — сказал Лазин. — Он, то есть Адмирал Оммарт, немедленно отправил патрульный корабль в боевое пространство с инструкциями “взять на борт Адмирала Мазершеда с его рапортом и тотчас доставить его в Порт Абель”.
— Патрульный корабль вылетел с Адрианополиса?
— Да, сэр. Он недавно связался с Портом Абель. Сейчас на максимальной псевдоскорости выходит из планетной системы.
— Вам известно, кто командует кораблем?
— “Страж Кулхевена”.
— Сын старого Джона?
— Да, сэр. Похоже.
— Надеюсь, что он похож на своего отца. Когда они планируют добраться до Мазершеда?
— Через три или четыре часа…
— А нельзя ли побыстрей?
— Нет, сэр. Боюсь, что нет. Есть сомнения по поводу точного местонахождения Мазершеда.
Брейсер вздохнул.
— Значит, от шести до восьми часов на все, если Кулхевену не придется долго пробираться на корабль, чтобы вытащить Мазершеда.
— Да, сэр.
— Держите меня в курсе по мере возможности, командор.
— Есть, сэр. Мы постараемся.
— Да. Вы уж постарайтесь, командор.
— Слушаюсь, сэр.
— Удачи, Лазин. Брейсер закончил связь.
Одна минута до включения сверхсветовых двигателей.
— Внимание. Говорит Капитан, — раздался в динамиках голос Даниеля Максела. — Всем минутная готовность до включения сверхсветового двигателя. Повторяю. Одна минута.
— Ядерные торпеды наготове, — сказал Акин Дарби.
Сейчас Абсолом Брейсер почти забыл о боли в своих отсутствующих органах и частях тела. Но она все еще присутствовала. Ему казалось, что она останется даже тогда, когда его самого не будет. Ну и ладно. Боль — не самое страшное. Человек может привыкнуть ко всему, если необходимо.
Тридцать секунд.
— Расчеты энергетических пушек на месте.
Пятнадцать секунд.
— Потенциал сверхсветового двигателя устойчив.
Все.
Вот.
ВОТ!
Невозможно описать это ощущение небытия, когда происходит первый прыжок. Если вы не испытали этого, вам никто не сможет описать его, если испытали, то вам это не нужно.
Электронике мониторов потребовалось около двух секунд, чтобы скомпенсировать изображение и синхронизировать свою работу с микропрыжками. Сначала на них появилась рябь, когда они показывали реальную Вселенную лишь отчасти, затем появилось старое “ничто”, потом вновь возникло нормальное изображение, когда они продолжали работать в нормальном пространстве и отключались на время прыжка.
“Йово Джима” находился в одном месте, затем “погас”, и очутился в другом месте, за сто семь километров от первоначального. Он не двигался, он просто менял свои координаты.
Пятьсот микропрыжков в секунду. Затем, тысяча. Потом две тысячи. Звездолет уже двигался быстрее, чем при работе обычных двигателей. Ядерный двигатель был отключен.
Вселенная не успевала за ними.
47
Сумасшествие. “Сколько видов сумасшествия бывает на свете? — спрашивал себя Альбион Мазершед стоя на дрожащей палубе звездолета “Сан Хуан”, ощущая, как его корабль борется за свою жизнь. — Есть сумасшествие, таящееся внутри человека, которое выворачивает его разум наизнанку. Но есть и другой вид сумасшествия. Сумасшествие, которое происходит вне тебя, когда ты видишь на экранах переднего вида, как плазменные торпеды, ядерные ракеты и энергетические пушки, взрывают пустоту космоса, отражаясь от защитных силовых экранов боевых кораблей, вот это настоящее сумасшествие”.