25 мая выносится обвинительное заключение.
26 мая, в первой половине дня, Особое Совещание выносит постановление — три года ссылки в Чердынь.
А 27 мая, ничего не говоря о приговоре, поэта знакомят пока лишь с обвинительным заключением.
«Поскольку других обвинений в какой бы то ни было формулировке мне мне (дважды — видимо, от волнения.— Авт.) не было предъявлено считаю следствие, не зная за собой другой вины, правильным. О. Мандельштам».
Далее — служебные записки.
«Коменданту ОГПУ.
Просьба выделить спецконвой на 28/V—с. г. для сопровождения в гор. Чердынь, в распоряжение Чердынского райотделения ОГПУ, осужденного Мандельштам Осипа Эмильевича, содержащегося во Внутреннем изоляторе ОГПУ.
Исполнение сообщите.
Основание: распор. секретаря Колл. ОГПУ т. Буланова. <…>
ПОМ. НАЧ. УСО ОГПУ Зубкин.
ПОМ. НАЧ. 2 ОТД. Мишустин.
27/V—34 г.».
«СССР. ОГПУ. Секретно — Политический отдел 28 мая 1934 г.
Тов. В. Срочно. УСО ОГПУ (2 отделение).
Просьба отправить вместе с направляемым спецконвоем в ссылку Мандельштама жену его Мандельштам Надежду Яковлевну.
ПОМ. НАЧ. СПО ОГПУ: ГОРБ».
Наконец, прелюбопытнейший документ — символ времени:
«НАЧ. ЧЕРДЫНСКОГО РАЙОТДЕЛЕНИЯ ОГПУ г. Чердынь.
Копия: НАЧ. УСО ПП ОГПУ СВЕРДЛ. ОБЛ. г. Свердловск.
Препровождается выписка из протокола Особ. Сов. при Колл. ОГПУ от 26/V—34 г. по делу № 4108 — МАНДЕЛЬШТАМ Осипа Эмильевича, вместе с личностью осужденного, следующего спецконвоем в ваше распоряжение, для отбывания высылки. Прибытие подтвердите». Те же — Зубкин и Мишустин.
Заметили? Препровождается не осужденный, а «выписка из протокола… вместе с личностью осужденного». То есть — важная бумага, а при ней — маленькая букашка: человек.
По дороге на вокзал Надежда зашла на Лубянку. По лестнице спустился следователь, в руках — чемоданчик Осипа.
— Едете?..
— Еду.
Это он, Христофорыч, предложил ей сопровождать мужа к месту ссылки. Теперь, прощаясь, она, благодарная, протянула ему руку. Христофорыч своей руки не подал.
* * *
Но не странно ли? Всего 12 дней пребывания в тюрьме, а поэту разрешают свидание с женой. Уже жене, как в добрые царские времена, разрешают поехать с мужем в ссылку. Она заезжает за мужем на Лубянку. Вежливый провожатый-блондин на перроне берет под козырек. Все гладко и даже красиво.
Ни о чем не просите, ничем о себе не напоминайте, растворитесь, притворитесь покойниками. Чтобы ни одной новой бумажки с вашим именем — предупреждали друзья в Москве. «Бородатые мужики» в Чердыни подтвердили: «Никаких телеграмм. Ответа здесь не получал еще никто». Но она, Надежда, все — наоборот, настойчиво требует психиатрическую экспертизу, шлет телеграммы в Москву — в ЦК, брату Осипа.
И что же? Новая странность.
Лист дела 31.
«МЕМОРАНДУМ.
В СВЕРДЛОВСК ПП ОГПУ САМОЙЛОВУ.
НЕМЕДЛЕННО ЭКСПЕРТИЗОЙ ПСИХИАТРОВ ПРОВЕРЬТЕ ПСИХИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ ВЫСЛАННОГО В ЧЕРДЫНЬ МАНДЕЛЬШТАМА ОСИПА ЭМИЛЬЕВИЧА. РЕЗУЛЬТАТ ТЕЛЕГРАФЬТЕ. ОКАЖИТЕ СОДЕЙСТВИЕ В ЛЕЧЕНИИ И РАБОТЕ. №9352 МОЛЧАНОВ. 5.VI—34 г.».
Лист дела…
«В ОГПУ.
Александра Эмильевича Мандельштама
Заявление.
28/V по приговору ОГПУ брат мой О. Э. Мандельштам был выслан на 3 года в Чердынь. Жена брата Н. Я. Мандельштам, сопровождавшая брата в ссылке, сообщила телеграммой из Чердыни, что брат психически заболел, бредит, галлюционирует, выбросился из окна второго этажа и что на месте в Чердыни медицинская помощь не обеспечена (медперсонал — молодой терапевт и акушер). Предполагается перевод в Пермскую психиатрическую больницу, что по сообщению жены может дать отрицательные результаты. Прошу освидетельствовать брата и при подтверждении психического заболевания, перевести его в город, где может быть обеспечен квалифицированный медицинский уход вне больничной обстановки близ Москвы, Ленинграда или Свердловска.
6/VI—34 г.
А. Мандельштам.
Адрес. Москва, Старосадский 10 кв 3».
В Свердловск через три дня летит очередной меморандум:
«ПП ОГПУ САМОЙЛОВУ.
В ДОПОЛНЕНИЕ № 9352 НЕМЕДЛЕННО ПЕРЕВЕДИТЕ МАНДЕЛЬШТАМА В СВЕРДЛОВСК, ПОМЕСТИТЕ В БОЛЬНИЦУ ДЛЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ПСИХИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ. РЕЗУЛЬТАТ ТЕЛЕГРАФЬТЕ. №9370 МОЛЧАНОВ. 9/VI— 34 г.».