Да, мне не хватало денег, и я умирал от желания их иметь в избытке. В моем положении требовалась скорая помощь, а не медлительная терапия. Но, кстати, о терапии: существует, клянусь, существует такой способ лечения, который должен меня спасти, хотя лечить будут не меня, а я сам буду лечить! Стоп! Выход найден! Есть способ обогащаться в наши дни! Есть!
Прокурор, надеюсь, уже понял мой план. Я решил немедленно начать прием больных. Конечно, я не врач, но разве не существует большой контингент больных, которые предпочитают лечиться не у врача, а у знахаря? И разве не процветают иной раз те врачи, которые переняли знахарские приемы?
Прежде всего, требуется внушительная внешность. Этого у меня в избытке. Некоторое знание латинских терминов — и это у меня есть: со времен гимназии у меня застряло в голове несколько латинских слов. Две-три бутыли с окрашенными безвредными жидкостями и некоторое количество аптекарских пузырьков — и на это у меня хватит денег. Но дальше начинался мрак. Где та квартира, которая должна внушить доверие пациенту, где та солидная женщина с высокой грудью и в дорогой шали, молча и величаво открывающая двери? Наконец, где тот аппарат рекламы, который, безотказно действуя, будет доставлять к моим дверям толпы жаждущих исцеления?
Гениальная затея рушилась из-за пустяков. Я с горечью вспоминал блестящие успехи знаменитого дяди Власа, сельского целителя, безграмотного бородатого старика, к которому съезжались издалека ради того, чтобы получить пузырек некипяченой воды. Большие деньги нажил дядя Влас, пока в дело не вмешалась официальная медицина. Тогда он заявил:
— Я никого не обманываю! Моя целительная травка «кузя» очень даже помогает от многих недугов. Желаете убедиться? Дайте какого угодно пациента по вашему выбору и полгода срока.
И что же? Глубокомысленные районные здравотдельцы решили испробовать силу «народной медицины». Где-то разыскали молодого человека, донельзя ожиревшего. Он весил 120 килограммов, ел за троих и задыхался от жира. Никакие средства официальной медицины здесь не действовали.
Когда дяде Власу привели толстого, как протопоп, юношу, врачеватель охнул, потом поскреб в бороденке и велел оставить его наедине с пациентом. Все вышли, а пациент уставил в дядю Власа безразличный взор.
— Вот что, — внушительно сказал дядя Влас, — слухай сюда. Помрешь ты, миленок, не позже чем через полгода. Всего тебе и жизни, что осень да полземы. Чуешь?
Юноша изменился в лице. Багровый цвет почти полностью исчез и уступил место серому с примесью синьки.
— А… а что у меня? — спросил он охрипшим голосом.
— Рак живота у тебя, потому и толстеешь, — авторитетно пояснил лекарь. — Помрешь, ничем помочь не могу. Иди!
Шатаясь от горя, пациент удалился, а ожидавшим в другой комнате здравотдельцам дядя Влас твердо обещал, что не позже чем через полгода юноша станет тонким, как тростинка. Как и почему — это уж его, лекаря, дело.
Время шло, а толстый юноша, потеряв всякий аппетит и впав в отчаяние, худел, худел… Еще задолго до истечения оговоренного полугодичного срока здравотдельцы ощупали и оглядели пациента и, пожимая плечами, сказали:
— По-видимому, в том лекарстве, которое дает дядя Влас, и в самом деле содержится ценное начало!
И выдали знахарю бумагу в том, что он «лечит больных народными травами, иногда с благоприятными результатами».
Этот и многие другие случаи я припомнил, огорченный и расстроенный глупейшей помехой, оказавшейся на моем пути. Именно в таком несвойственном мне упадочном состоянии я шел по главной улице большого города, рассеянно поглядывая по сторонам. Где найти квартиру, где найти чуть затемненные окна, мягкие ковры, тяжелые дорогие драпри на дверях?
Я остановился у киоска и купил несколько сегодняшних газет. Надо быть в курсе событий. А вдруг я вычитаю что-нибудь полезное и для себя? Я развернул одну из столичных газет и стал просматривать отдел новостей искусства. Потом мне бросился в глаза фельетон под заголовком «Лже-целители». Это был яростный удар по знахарям и знахарству! Нет сомнений, что теперь дяде Власу не сдобровать. Нет видно, и эта отрасль человеческой деятельности для меня закрыта!
Я отошел от киоска в тяжелом настроении. И вдруг кто-то меня окликнул по имени:
— Женя! Дорогой!
И я немедленно попал в объятия толстенького маленького человечка, благоухающего дорогими духами. Я его тоже узнал: это был мой товарищ по гимназии, дамский угодник и шаркун Димка Корицын!