Итак, счастье снова улыбнулось мне. Но, может быть, меня спасут шляпы? Да! Именно шляпы помогут мне найти ту узкую, но верную тропинку к богатству, которая все время уходит из-под моих ног.
Говоря о шляпах, как меня, конечно, понял прокурор, я имел в виду дамские бархатные головные уборы. Почему бархатные? В этом и заключается мое открытие.
Никто еще не пытался доказать, что чем тяжелее дамская шляпа, тем она желаннее для элегантной дамы. Дамский головной убор — не драгунская кираса с литыми гербами, общим весом в полпуда. Не будет преувеличением сказать, что легкость шляпы — ее достоинство.
Нет, не родилась еще дама, которая стала бы жаловаться на малый вес покупаемой шляпки. Значит, можно быть смелее!
Если сэкономить на одной шляпке несколько сантиметров дорогого материала, это даст в итоге грандиозные цифры дохода! К тому же я имел в виду еще одну рационализацию, а именно: какую-то часть выработанных в ателье шляп не показывать в итогах дня и продавать, так сказать, на собственный риск и страх. Мы будем перевыполнять план, но в пользу двух-трех лиц, стоящих у кормила, а не в пользу выдуманного схоластиками «юридического лица», в данном случае — артели.
Почему именно артели? Да потому, что пора комбинаций в государственных фабриках и заводах миновала. Иссякли госкомбинации и перевелись госкомбинаторы. Конечно, отдельные случаи жульничества остались, но разве я толкую о вульгарной краже или грубом мошенничестве?! И то и другое чуждо моей утонченной душе.
Что же касается артелей, то кое-где там еще не перевелись ни комбинаторские возможности, ни люди с комбинаторскими способностями. Это надо ценить! Всеобщее внедрение телемеханики в конце концов приведет к тому, что даже карточные фокусы будет делать машина. Но никогда машина не сможет скомбинировать метод обогащения — это свойство досталось в удел людям.
Размышления привели меня в конце концов к дверям фабрики шляп «Красный берет». Мой импозантный вид, седина в висках и строгий галстук произвели здесь должное впечатление.
— Чем могу? — любезно спросил меня пожилой товарищ с весьма хитрыми глазками, когда мы остались с ним вдвоем в его тесном кабинетике.
— Я вижу, что имею дело с деловым человеком, — медленно произнес я, подчеркнув тоном слово «деловой».
— Надеюсь, — доброжелательно подтвердил хозяин кабинета.
Я продолжал плести тонкое кружево:
— Стало быть, вы знаете толк и вкус в хороших вещах нашего обихода.
— Надеюсь, — еще раз сказал пожилой товарищ.
— В таком случае, не сомневаюсь, что вы не отказываетесь от возможностей, которые подбрасывает вам жизнь! — уже смелее и снижая голос, предположил я.
Он в третий раз сказал: «Надеюсь!» — и почему-то вздохнул. Тогда я решил идти ва-банк. Я изложил ему свое предложение касательно уменьшения метража материалов, идущих на изготовление дамских шляп. В ответ я услышал восторженное:
— Это восхитительно! Вы абсолютно правы! И знаете, сколько это даст экономии?
Он взял счеты и быстро прикинул:
— Свыше десяти тысяч рублей в квартал! Сейчас я позвоню…
Я схватил его за руку.
— Подождите! — зашептал я. — Это еще не все! Мы резко повысим производительность, механизируя некоторые процессы, и это тоже даст нам…
Щелк-щелк на счетах.
— Еще десять тысяч в квартал!
Он судорожно схватил трубку телефона, но я прошептал:
— Стоп! Речь идет о нас с вами!
Мой собеседник опустил руку и минуту задумался. Потом он вздохнул и сказал:
— Это невозможно. Почему? — опросите вы. Много причин. Главная — мы уже не артель, а госфабрика, и я уже не председатель, а директор, разве не слыхали? До свидания, желаю избежать судимости!
Я ушел, подавленный новой неудачей… Да, гражданин прокурор, тут я подхожу к тому куску моей биографии, которая привела меня к вам. Я, видите ли, выехал в Москву. Мне стало казаться, что деловые срывы наступают у меня в результате малых масштабов работы. Большому кораблю, думал я, — большое и плавание. В Москву, в Москву, в Москву!..
Евгений Иванович прибыл в Москву.
Для того чтобы, приехав в этот огромный город, заняться осмотром его дворцов, посещением музеев, театров и стадионов, надо быть человеком с чистой душой. Евгений Иванович рассеянно взглянул на проспекты Москвы, скользнул равнодушным взором по ее площадям. В метро он видел лишь способ передвижения, а не монумент эпохи. К тому же он твердо считал, что метро создано для неудачников, не обладающих собственными машинами.
Он занял превосходную комнату с отдельной ванной в той гостинице, которая стоит на месте знаменитого «Яра». А деньги были на исходе. Надо было спешить.