— Я, — голос Желеховского был спокойный и деловой. — У нас в порту… — он показал рукой вдаль на заслоненную деревьями башню, — есть милицейская спасательная моторка… Да и, наконец, не мы одни его искали. Подключились также пограничники, но они обследовали место чуть левее, потому что ветер тогда дул в том направлении и мог снести тело, если бы оно выплыло раньше… Прошу простить. Это тема не такая приятная, и я бы не упоминал этого, если бы вы не спросили.
— Спасибо вам еще раз… за все. Несчастный дядя. Любил море. Не хотел отсюда уезжать. И остался здесь…
— Что поделаешь… — Желеховский посерьезнел. — Но он столько лет был счастливым, имея рядом то, что любил. Не каждому так удается. Я, разумеется, проводил расследование. Разговаривал с экономкой, с соседями, с паном Гольдштейном, местным нотариусом, приятелем судьи. Все говорили более или менее одно и то же. Если позволяла погода, ваш дядя вставал рано утром, выпивал стакан молока и спешил на пляж поплавать с четверть часа, потом завтракал и шел на работу. Моторкой пользовался только для рыбалки — это тоже было его увлечение. Когда становилось холодно и пасмурно, ездил на ней по утрам. Вот так и жил в течение двадцати лет. Можно только позавидовать. Если кто-то любит то, что есть под рукой, ему никогда не скучно… — по-философски сказал под конец.
— Наверное, будем возвращаться, да, Тадек? — Галина поднялась. — Мне уже лучше. Мы вышли из дома утром, легко позавтракав. Молоко у нас выкипело… — добавила смеясь.
— Лодка лежит на глубине где-то до десяти метров, — посмотрев в сторону моря, сказал Желеховский. — Неглубоко… Еще позавчера я был на ее палубе. Делал обход, и на всякий случай захотелось посмотреть. Просто для порядка. Потому что лодка принадлежала вашему дяде и находится вблизи места трагедии. И, наконец, сам не знаю почему. Пожалуй, из милицейской скрупулезности. Моторка показалась мне исправной. Осмотрел ее со всех сторон, и ни одной дыры или щели не заметил. Вероятно, когда нам удастся ее вытащить, сможем установить конкретную причину. Была старая, может, где-то треснула. А возможно, и что-то другое… Поднимем ее за государственный счет, — пошутил.
Галина, уже было направившаяся к месту, где лежала их одежда, остановилась и повернулась лицом к коменданту. Мрочек посмотрел ему прямо в глаза:
— Извините, пожалуйста, но мне кажется, будто вы допускаете, что… — он помедлил, — что во всем этом скрывается что-то непонятное.
— Вовсе нет, — Желеховский развел руками, как бы извиняясь. — Только, видите ли, это стечение обстоятельств. Позавчера мне пришло в голову: «Ну чего судья не поплыл на моторке? Пусть бы даже ему и стало внезапно плохо, в лодке отдохнул бы и вернулся потом на берег. И остался бы жив…» — Так я подумал, но сейчас вижу, что был не прав. В это время моторкой не пользовался никто, поэтому можно допустить, что случилось бы то же, что и сегодня. А тогда… — снова развел руками. — Очевидно, все это только совпадение, но очень интересное… Ну, наверное, моя помощь вам больше не нужна, правда? Кажется, вы уже отдохнули?..
— Большое спасибо… — Галина попыталась улыбнуться ему, но получилось это как-то неубедительно. — Может, выпьете с нами чашечку кофе? — В голосе ее опять не чувствовалось уверенности, и, словно стремясь загладить это впечатление, сказала торопливо: — Просто мечтаю о чашке кофе!
— Нет, спасибо. Через четверть часа должен быть на службе.
И все же двинулся вместе с ними.
— Хороший сад… — сказал Желеховский. — Судья любил цветы. Я часто видел его здесь среди роз.
— Вы, конечно, были знакомы… — сказал молодой доктор, чтобы не молчать.
— Да, но только по службе. Близких контактов не имели. Я нездешний, чужой в этих краях. То есть был чужой, потому что начинаю медленно акклиматизироваться…
Они вышли на тропинку.
— Я лишь немного провожу вас и вернусь, потому что уже пора на работу…
За густой стеной кустарника послышалось, как кто-то запускает мотор машины.
— Доктор Ясинская, — объяснил Желеховский. — Она единственная на весь город имеет «Вартбург», поэтому я хорошо знаю звук его двигателя. Интересная женщина, эта ваша соседка. Она заведует больницей, вы, наверное, знаете уже?
— Женщина — заведующая больницей, — это редкое у нас явление, — удивленно поднял брови Мрочек.
— Об этом даже когда-то в газетах писали. Перед какой-то женской конференцией печаталось ее интервью. Ясинская приехала сюда одной из первых. Отстроила больницу собственными, как говорится, руками и до сих пор руководит ею. Очень уважаемая личность, общественный деятель. Она еще не старая. Там, за оградой, ее сад. Тоже большая любительница роз, но, кажется, не общалась с вашим дядей. Насколько знаю, не любили они друг друга.