— Ничего он не сделал! — решительно возразил Тадеуш. — Ты же слышала, что говорила врач. Он приехал сюда в середине сорок седьмого, а того типа уже давно к тому времени не было в живых.
— Откуда тебе известно, что не было? Знаешь только, что он убежал. А мог скрываться, и твой дядя его…
Звонок в прихожей раздался остро и коротко, Мрочек вскочил на ноги. Но, вероятно, Вероника опередила его, потому что услышали ее голос, а потом стук в дверь.
— А, это вы, капитан…
— Извините, что снова пришел к вам, — сказал Желеховский, козыряя.
— Садитесь, пожалуйста! — Галина показала на кресло.
— Спасибо… — он сел. — Никогда раньше не бывал у вашего дяди. Очень милый домик.
— А мы начинаем иначе думать, — сказала Галина. — Наше пребывание здесь становится слишком разнообразным. И совсем не такой он и милый.
— Вы имеете в виду случай с моторкой и разговор с Ясинской?
— Вам и об этом известно?
— Я мог бы сказать, что городок наш очень маленький и все обо всем узнают. Но это было бы неправда. Ясинская сама сказала.
— И какого вы об этом мнения? — спросил Мрочек.
— Пока ничего определенного сказать не могу. Но как бы там ни было, сожалею, что Ясинская не известила меня сразу же о результатах вскрытия. Ну, а вам благодарен за то, что склонили ее быть со мной откровенной.
— Мне показалось, что я обязан поступить именно так. Не знаю здешних обстоятельств, однако…
— Понимаю вас. Очевидно, вы уже представляете себе, что перед следствием возникают две версии: самоубийство или убийство. Несчастный случай, как видно, исключается. Все, следовательно, приобретает значительно большее значение, чем казалось нам утром, когда… гм… произошел случай с моторкой.
Кивнули без слов.
— Поэтому хотел бы, чтобы вы ответили как можно подробнее на несколько вопросов. — Он встал и заходил по комнате, затем оперся о стену и посмотрел на Мрочека. — Не помните ли вы точно, когда Гольдштейн позвонил вам, извещая о смерти дяди.
— Позвонил? — переспросил Мрочек. — Нет. У нас нет телефона.
— Извините. Тогда в котором часу вы получили телеграмму?
— В… в… — Мрочек повернулся к жене, — ты же ее принимала, потому что меня не было дома.
— Вы были на работе, да?
— Нет, был выходной. Я еще с субботы поехал на рыбалку.
— А жена сразу же вас нашла?
— Нет, — ответила Галина. — Я не знала, где он. Да и не искала, потому что знала, что вечером вернется. Тадеуш всегда ездит машиной и часто остается ночевать, если найдет хорошее место для ловли.
— Вы были с друзьями или знакомыми, да?
— Нет… — Мрочек улыбнулся. — Принадлежу к рыбакам-одиночкам. Не выношу пустых разговоров и не выпиваю в честь каждой пойманной форельки.
— Но вы же где-то ночевали? В каком-то отеле?
— Нет. Взял с собой одеяло, еду. Ночь была теплая, переспал в машине. Так даже удобнее: проснулся — и за удочку.
— И никого не встретили?
Мрочек покачал головой.
— А когда выехали из дому?
— В субботу утром. Как раз был свободен от дежурства. А вернулся в воскресенье вечером.
— Почему вы обо всем этом расспрашиваете? — вмешалась Галина. — Что имеет общего рыбалка со смертью дяди?
— Не знаю… — Желеховский развел руками. — Скорее всего — ничего. Но хотел бы представить для себя «поле поисков». Следствие может затянуться и не иметь последствий. Сейчас мы знаем только одно: ваш дядя принял большую дозу наркотика. Мог всыпать наркотик в молоко сам, но, например, можно и предположить, что некто, заинтересованный в гибели судьи, подкрался утром, когда молочница поставила бутылку на пороге, и всыпал в нее порошок. Поэтому меня интересует, где находились в воскресенье рано утром все лица, которые неприязненно относились к судье или могли тем или иным способом воспользоваться фактом его смерти.
— Только что мой муж сказал почти то же самое — слово в слово — Ясинской. А теперь вы пытаетесь обратить все против него! — воскликнула Галина. — Или вы думаете, что мой муж убил своего дядю, чтобы получить в наследство этот проклятый дом с дырявой моторкой и скелетом в стене?
— Скелетом? — спокойно переспросил Желеховский. — Как это — скелетом в стене?
— Жена сказала в переносном смысле — попробовал улыбнуться Мрочек. — Это означает…
— Нет! Не в переносном, — она едва владела собой. — Надо открыть ему всю правду. Иначе он завтра скажет, что ты меня хотел утопить в моторке! — резко повернулась к Желеховскому. — Вот, чтобы вы знали: в стене! — она подбежала, отодвинула стол, потом сорвала ковер. — Видите? Это было нашим первым открытием здесь! Пожалуйста, выньте кирпич и заберите его оттуда!