— Почти так, но не совсем, — горделиво подбоченился Надир. — Там все немного сложнее. Есть мусульмане-арабы и мусульмане из местных племен. Как ты понимаешь, арабы смотрят на каких-нибудь новообращенных джатов как на говно. В свою очередь, джаты люто завидуют арабам, и сами смотрят как на говно на местных почитателей демонов. И на тех, кто почитает Шиву, и на тех, кто молится Будде. А так уж вышло, что и эти тоже друг друга ненавидят. Буддисты показывают потайные тропы, чтобы обойти с тыла войско какого-нибудь князька, который почитает многорукую статую. А потом индуисты делают то же самое, когда я воюю с почитателями Будды. В общем, все ненавидят всех, а над ними стою я. А я наследственный эмир, волей халифа Абу-Бакра, да будет доволен им Аллах, зять самого сильного шейха Йемена, и зять последнего законного царя Синда. И жаловаться друг на друга они все тоже прибегают ко мне. Уф-ф! Теперь я все рассказал.
— Брат! Брат! — поднял перед собой руки Самослав. — Я тебя не узнаю! Ты стал истинным владыкой!
— Однако! — приятно удивился Стефан. — Не ожидал от тебя такой прыти!
— А вы думали, что я только глотки резать могу? — Надир даже зарделся от неожиданного комплимента и постучал пальцем по своему лбу. — Тут тоже имеется кое-что.
— Слушай, Никша, а слуг, которые к тебе жену притащили, ты успел наградить? — захохотал Стефан, который очень тонко чувствовал дворцовую конъюнктуру.
— Успел, — сожалеюще ответил Надир. — Да только, как оказалось, зря деньги потратил. Жена их после свадьбы все равно казнить велела. И за что, спрашивается? Ну, потаскали они ее за волосы. Подумаешь! Ведь без них она так бы и пряталась на кухне и ждала, когда братья Алии ее найдут и прирежут.
— Веселая у тебя жизнь, дядя, как я посмотрю! — удивленно взглянул на него Святослав.
— И не говори, — задорно махнул тот рукой, на которой нестерпимым блеском сияло два фунта ювелирных изделий.
— Охрану к девчонке поставил? — Самослав быстро просчитал ситуацию.
— Небольшую армию, — совершенно серьезно кивнул Надир, в один миг погасив улыбку. — Младшие сыновья князей передрались за то, чтобы ее охранять. И трое слуг по очереди еду пробуют.
— А что тесть? — прыснул Стефан, который с интересом слушал всю эту историю.
— Да все локти себе искусал! — расхохотался Надир. — Но возражать не посмел. Я же не сделал ничего, что противоречит исламу. Да и новая жена моя совсем не глупа оказалась, и тут же приняла истинную веру.
— Как у нее характер? — сочувственно спросил Самослав.
— Да я пока не разобрался, — развел руками Надир. — Я же с ней толком и не разговаривал еще. Я северный говор почти не понимаю. Но она тут же понесла, так мне лекарь сказал. Если исходить из этого, то она точно не полная дура.
— Пойдем, я покажу твои покои, брат, — потащил его за руку Стефан. — Ты с дороги, тебе нужно отдохнуть.
— Бедненько живете, — буркнул Надир, когда оглядел свою спальню. — Просто кирпич и мрамор? Вы что, серьезно? Тут что, резчики по камню перевелись? Владыка такой страны живет в доме, достойном какого-нибудь тысячника! Помилуй, всемогущий Аллах! Как хорошо, что я уехал подальше от этих нищих земель!
— Второй съезд князей Бериславичей объявляю открытым! — торжественно заявил Самослав и приложился к кубку с молодым вином.
Великий князь, великий логофет и префект Египта выглядели довольно скверно. Их вечер затянулся далеко за полночь, и количество настоек, наливок и бренди, привезенных из Братиславы, изрядно поубавилось. Владыка Григорий тоже составил им было компанию, но оказался слабоват, и в данный момент отдыхал. Эмир Синда, который спиртного в рот не брал, смотрел на родственников с оттенком осуждения. Он снял с себя пестрые наряды и драгоценности, оставшись в одном легком халате. Да и на голове его вместо массивной чалмы красовалась лишь небольшая шапочка. Он оделся по-домашнему.
— Надо каждые пять лет так собираться, — поморщился Стефан, который тоже страдал от жесточайшего похмелья. — Дети подрастут, им надо в дела вникать.
— Каждые пять лет! — кивнул Надир. — Я согласен. Нам предписано хадж каждый год совершать, но я даже не представляю как. Я не могу страну оставлять на полгода.
— Договорись с халифом, — подсказал Самослав. — Пусть предпишет, что тем мусульманам, что живут за пределами Аравии, можно приходить на хадж раз в жизни. Думаю, он согласится. Умар ибн Хаттаб весьма разумный человек.
— Поговорю обязательно, — кивнул Надир. — А то меня уже среди воинов всякие нехорошие разговоры пошли. Не хотят добрые мусульмане вероотступниками считаться.