— Итак, — произнес Самослав, когда легкое хиосское сделало свое дело, и шум в его голове почти исчез. — Перейдем к важным вопросам, сиятельные князья! Подведем итоги нашей работы после последней встречи. Брат Никша взял под свою руку Синд, как и планировалось. У тебя осталось лет пять-семь, брат. Максимум — десять. Потом арабы пробьют коридор по суше. За это время ты должен построить цепь крепостей на западной границе.
— Ты хотел сказать, на восточной? — недоуменно посмотрел на него Надир.
— Я хотел сказать, на западной! — с нажимом заявил Самослав, не обращая внимания на изумленные лица братьев и сына.
— Но зачем? — Надир пришел в полное замешательство. — Там же свои!
— Сколько лет халифу Умару? — спросил Самослав.
— Шестьдесят с чем-то, — недоуменно посмотрел на него Надир. — Я молю Аллаха, чтобы он продлил годы этого святого человека.
— А как ты думаешь, кто придет ему на смену, когда Аллах все же призовет его к себе? — этот вопрос повис в звенящей тишине. Он был архиважным.
— Либо Али, — уверенно ответил Надир, — либо Усман, избавь нас Аллах от такой беды. Человек, который умудрился богатеть, даже когда был в изгнании… Ну, сами понимаете…
— Ставлю на Усмана, — уверенно сказал Стефан. — Он опирается на самых богатых мекканских купцов. Наместник Сирии Муавия — его близкий родственник. А Али… Да, он двоюродный брат Пророка. Да, он великий воин-мубаризун, который сразил множество врагов. Но деньги перевесят, в этом я уверен.
— И я тоже так думаю, — кивнул Самослав. — Усман очень умен и хитер, но он совсем не похож на бессребреника Умара. Все изменится, брат, и изменится очень сильно.
— Спаси нас Аллах! — расстроился Надир. — У меня неплохие отношения с Усманом, но он жаден, как ростовщик. Хотя… Он и был ростовщиком до того, как принял ислам.
— Дело закончится междоусобной войной, брат, — подытожил Самослав. — И ты должен быть готов к ней. И ты уже понимаешь, кто в ней победит. Победят, как всегда, деньги. Поэтому укрепляй границу и дружи со всеми. С Муавией и Усманом — особенно.
— Понял, — понурился Надир. — Деньги! Деньги! Проклятые деньги!
— Кстати, о деньгах! — многозначительно посмотрел на него Самослав.
— Да! Я тут привез кое-что, — Надир встал из-за стола и подошел к двум огромным сундукам, что принесли сюда накануне. Он откинул крышки и начал доставать оттуда и ставить на стол ларцы поменьше. Он открывал их один за другим, залив покои нестерпимым блеском драгоценных камней. — Смотри! Хватит?
— Твою мать! — не удержался Самослав и выдал длинную тираду, из которой присутствующие поняли далеко не все. Это было какое-то незнакомое наречие, хотя и весьма похожее на словенский говор. И названия человеческих органов звучали в нем точно так же.
— Святая Дева, помоги нам! — поддержал его Стефан, который даже рот закрыл руками в испуге. Святослав потрясенно молчал. У него и вовсе никаких слов не нашлось, даже матерных.
— На сколько здесь, если перевести в золото? — пискнул великий логофет.
— Понятия не имею, — равнодушно пожал плечами Надир. — Я даже цифр таких не знаю. Это драгоценности царицы Рани Суханади, упокой Иблис ее черную душу. Двести последних лет царицы Синда собирали эти сундуки. А до этого, скорее всего, их собирал еще кто-то. В Синде город, которому меньше тысячи лет, считается молодым.
— Я даже представить себе не могу, сколько все это стоит, — задумчиво произнес Самослав, поднимая на всеобщее обозрение ожерелье из крупных камней, которое скорее походило на небольшую полукирасу, чем на дамское украшение. Женщине среднего роста оно совершенно точно достало бы до пояса. Оба сундука были забиты такими ожерельями, браслетами, кольцами, серьгами и диадемами. Все это лежало в ларцах поменьше, которые заботливо поставили друг на друга аккуратной стопкой.
— Мы в расчете, брат? — глянул из бровей Надир.
— Мы в расчете, — кивнул Самослав. — Теперь ты мне не должен ничего, даже процентов.
— Уф-ф! — эмир Синда с облегчением опустился в кресло и добавил: — Камень с плеч упал. Мне даже захотелось выпить то, что пьете вы, и тоже на денек-другой уподобиться нечистому животному. Но я не буду, ибо это грех. И вот теперь я точно беден, как последний водонос. Хотя нет! Я стану таким, когда отвезу закят в Мекку и раздам подарки тамошним старейшинам. Судя по всему, Усману придется прибавить.
— Перейдем к следующим вопросам, — великий князь уже пришел в себя и вернул способность рассуждать здраво. Он повернулся к Стефану и спросил в лоб:
— Скажи мне, брат, почему ливийские племена еще не режут друг друга? Почему вы ждете их нападений? Разве не этому тебя учили в канцелярии господина протоасикрита?