— Успокойся! Он не хочет брать Константинополь, если его к этому не принудят, — покачал головой Вацлав. — Ваш город — это… Он как заплечный мешок без лямки… Вот! Или как ремень без пряжки. Понимаешь? Взять можно. И даже ограбить можно. Но что с ним делать дальше? Ведь его придется защищать, потому что все ваши азиатские диоцезы вплоть до Трапезунда и Халкидона завоюют арабы. А у нас таких сил нет. Мы получим разоренную Фракию, Македонию и Грецию, заселенную немирными словенскими родами, и в придачу — огромный город без торговли и ремесла, где живут сотни тысяч голодных людей. Ну и зачем нам это, скажи на милость?
— Но твой государь может ограбить Константинополь и обессмертить свое имя в веках, — непонимающе посмотрел на гостя патрикий. — Как Аларих или Аттила. Все варвары так делают!
— И сколько после этого прожил Аларих? — усмехнулся Вацлав. — Он даже потратить не успел свою добычу. И что стало с государством Аттилы, когда он упился и залез после свадьбы на свою двухсотую жену? Не смотри на меня так, патрикий! Да, ты угадал, историю нам тоже приходится учить.
— Проклятье, — простонал патрикий, потирая где-то в области сердца. — Историю! Варвар и душегуб изучает историю! Зачем она тебе? Ты же и так умеешь резать глотки!
— Чтобы знать то, что будет, надо знать то, что уже было, — пожал Вацлав плечами. — Так сказал государь! Я тоже сначала не понимал, за что мне такая напасть, а потом даже понравилось. Так вот! Уничтожив вас, мы столкнемся с врагом, куда худшим, чем вы. Ты и сам знаешь об этом, патрикий. Мы ведь с тобой это обсуждали уже не раз. Если арабы заберут Анатолию и Армению, то падение Египта — лишь вопрос времени. Мы потеряем торговлю пряностями, а значит, и свои доходы. Напротив, эти доходы перейдут к арабам, и они резко усилятся. Знаешь, что случится потом? Наши внуки будут останавливать мусульман на Дунае и Луаре. И поверь, им придется очень нелегко.
— Ты сейчас серьезно? — выпучил глаза Александр. — У тебя помутился разум?
— Ничуть, — покачал головой Вацлав. — Так говорит государь, а значит, это так и есть. Ему ведомо то, что сокрыто от других.
— Я ничего не понимаю, — прошептал совершенно уничтоженный патрикий. — Я готов признать многое из того, что ты рассказал. Это весьма логично. Я и сам думаю о чем-то подобном. Но прошу, объясни про Луару. Как арабы могут дойти туда? Ведь их совсем немного, а Галлия немыслимо далеко.
— Догадайся сам, — жестко ответил Вацлав. — Ведь ты весьма умен. И я не говорил, что до Галлии дойдут именно арабы.
— Я понял, — патрикий даже почернел от свалившегося на него осознания. — Их вера дает много преимуществ тем, кто ее принимает. А это значит, что на запад пойдут новые мусульмане. Те же ливийцы и мавретанцы. Они немногим отличаются от бедуинов. Они так же отважны и неприхотливы. Помоги нам, господи!
— Все так, — Вацлав отхлебнул из кубка. — Развей свою мысль, патрикий. Ты же проходил риторику, я уверен. Ливийцы — дикари. А вот что будет, если ислам примут жители Сидона, Бейрута или Кесарии?
— Нет! Нет! Не-е-ет!!! — патрикий бросил кубок, и на каменной стене расплылось кроваво-красное пятно. Он заорал, захлебываясь от ярости. — Ты лжешь! Ты лжешь, проклятый варвар! Этого быть не может! Ведь тогда они выйдут в море, а мы потеряем морскую торговлю и все острова!!!
— Я не лгу, — укоризненно посмотрел на патрикия Вацлав. — Это недостойно воина. Я сейчас вообще ни слова не сказал. Ты сам пришел к этому выводу!
— Да, похоже, ты прав. Нас ждут тяжелые времена, — патрикий снова успокоился и отхлебнул из кубка, который ему принесла перепуганная служанка. — Вы не хотите нас уничтожить. Вы даже грабить нас не станете! Вы хотите сделать из нас щит от арабов, а без денег мы на это не способны. Что же конкретно хочет твой государь?
— Договориться, — просто сказал Вацлав. — Мой государь хочет договориться. С твоей императрицей он договариваться больше не станет. Ты и сам знаешь почему. Мартина высокомерная дура, и она неизбежно приведет вас к катастрофе. Она с ослиным упрямством насаждает монофелитство, а иерархи Запада считают это тягчайшей ересью. Ни Италия, ни Африка не приняли Эктезис Ираклия с его догматами. Достаточно толчка пальцем, и эти провинции взбунтуются. Епископы Рима и Карфагена в ярости от ваших действий. Патриарх Пирр предписывает им принять новые правила, но они никогда на это не пойдут. Если вы продолжите настаивать, то потеряете Запад точно так же, как потеряли Египет. Там осталось весьма немного из тех, кто исповедует православие. Почти весь он под властью монофизитов и их папы Вениамина.