— То ты скажешь, что этим ты очень довольна! — резко сказал Люстиг. — И даже больше: ты будешь настаивать, чтобы академик Торн обязательно поехал в Уранию, при этом, в качестве помощника — то есть что я говорю: за слугу! — взял бы себе безработного шофера, по имени Люстиг.
— Ничего не понимаю… Эта политика — как шахматная игра. Конечно, я не спорю, если так надо. Но я просто чувствую себя пешкой, которую передвигают, кто куда хочет… Я готова была отречься от отца за то, что он такой ценой заплатил за возможность спасти меня, а ты…
— Нет, Тесси! Мы ведем очень рискованную игру. Но в этой игре пешек нет… Никто не заставит академика Торна создавать бомбу из антивещества, если он сам не захочет этого; никто не вынет этих знаний из его светлой головы… Академик Торн может хоть сейчас объявить, что расторгает свое соглашение с Кейз-Олом… Ну, и что — триллионер найдет других физиков, менее принципиальных, хоть и менее талантливых. Но тогда в Уранию не попадет ни Тесси Торн, ни Люстиг.
Он помолчал, взял руку девушки, прижал к своим губам, поцеловал.
— Моя родная! Ты знаешь: я тебя люблю… Я сказал это в первый и последний раз — может, нам и говорить более не придется… на днях в Уранию отправится такая себе экспедиция в составе нескольких сотен человек. Это будет означать, что… — Люстиг помолчал. — Это будет означать, что вскоре начнется война! Любой ценой надо сделать так, чтобы в эту экспедицию поехали и мы, хоть оттуда мы уже вряд ли вернемся…
Тесси сидела не двигаясь. Только рука ее сжала руку Люстига.
— Я хочу, чтобы ты дожила до того времени, когда на планете не будет ни Урании, ни Кейз-Ола, хочу, чтобы ты своими глазами увидела новый мир… Но я не знаю, где будет безопаснее: в Урании или здесь… Выбирай сама…
Они долго сидели молча. Собственно, сомнений у Тесси Торн не было. Она закрыла для себя этот вопрос еще тогда, когда приняла эстафету от старого Лайн-Еу, когда осознала, что существует только один путь для честного человека — путь борьбы за мир.
— Мне нечего выбирать. За эти страшные сутки в пустоте я увидела смерть в лицо… Сделаю все, как ты советуешь. Думаю, в Уранию мы попадем вместе. И мы должны победить… Я не предам тебя, Люстиг.
Остаток того дня Тесси беззаботно провела в чисто женских заботах: ходила по магазинам, накупила всякой ерунды, побывала у парикмахера, зашла к портнихе. Все это она делала ради самоутверждения. Ей хотелось убедить саму себя, что еще будут лета и зимы, еще не раз она будет шить у лучшей портнихи нарядные платья, вешать на них различные украшения.
И все же, где-то в подсознании бродило тоскливое беспокойство.
Оно исчезло после встречи с Литтлом.
Когда в условленное время «Ласточка» остановилась на перекрестке Кольцевой магистрали, к ней подошел мужчина в грязном комбинезоне чернорабочего.
— Профессор Литтл?! — не сдержалась девушка.
— Тс-с-с! — с притворным испугом замахал руками Литтл. — Не произносите имя этого богоотступника и гангстера! Он больше не существует. Я — его наследник. Здравствуйте, мисс Тесси!
Это был совсем другой Литтл. Без старомодных очков, лишившись усов и бородки, он помолодел и, казалось, потерял нерешительность и унылость.
Тесси охотно подхватила шутливый тон:
— И бедный наследник должен теперь тяжело работать, чтобы заработать на кусок хлеба?
— Так, так!.. Знаете, что я сегодня грузил?! — Он торжественно поднял палец. — Бомбы!.. Нет, не атомные, а обычные. Такие себе аккуратненькие, блестящие поросятки. Я до сих пор видел их только на картинке.
— К сожалению, мы очень много что видели только на картинках! — Тесси улыбнулась. — Садитесь, профессор, прокатимся!
«Ласточка» летела по тому же Пятому радиусу Южных магистралей, что и месяц назад. Но теперь предвечернее небо было ласково и чисто, и между стариком и девушкой установились теплые, искренние отношения сообщников, борцов за одно дело. И хорошо, что Тесси поехала по прежнему маршруту. Он напомнил им, как там, в Сан-Клее, может, впервые за много лет, люди, которым грозила смертельная опасность, объединили свои усилия для борьбы со стихией.
— Тесси, я, кажется, нашел свой путь… — тихо говорил Литтл. — Вы, видимо, не подозреваете, что месяц назад своим неожиданным появлением в институте спасли меня от самоубийства. Тогда я не боялся смерти. А теперь боюсь… И боюсь по-хорошему, по-человечески. Просто мне хочется дожить до того времени, когда я смогу впервые нажать на кнопку установки, которая забросит бомбу из антивещества в одну из «критических точек» какого-нибудь будущего страшного циклона… Я прочитал очень много нелегальной литературы. И я, профессор, почтительно склонил голову перед шофером. Это Люстиг открыл мне путь к истине…