Павел осторожно потрогал кончик одного из щупалец. Металлический членик цилиндрической формы, испещренный упругими выступами, похожими на настоящие присоски, мог двигаться во все стороны, но так, словно его сдерживала сильная пружина. Седых повернул этот членик, дернул к себе. Что-то хрустнуло, и в его руке остался кусочек металла, от которого вглубь «спрута» тянулись тоненькие провода. Павел сам испугался того, что натворил. А щупальце дернулось, затряслось, как от боли, и вдвинулось в нишу под стеной. Послышался стук. Вспыхнул яркий огонек электрической дуги.
«Спрут» ремонтировал сам себя!..
Через несколько секунд щупальце, уже более короткое, вернулось на свое место.
Убедившись, что диверсия обошлась безнаказанно, Павел хотел выкрутить и следующий членик. Но «спрут» был уже настороже, и ответил таким электрическим разрядом, что у юноши онемела вся правая половина тела.
— Ого! — пробормотал он сердито. — Оказывается, ты кусаешься!
Если сначала Павел боялся этого чудовища, то теперь уже относился к нему со снисходительным превосходством подростка, который впервые вскочил на строптивого коня и удержался на его спине.
— Ты — машина, — юноша небрежно оттолкнул щупальце и попытался потрогать складчатое полушарие, к которому оно было прикреплено, — и должен подчиняться человеку!
Дерзость было немедленно наказаны: металлические сяжки с тихим шорохом прижались друг к другу и выпихнули Павлову руку.
— Ну, хватит, хватит! — примирительно сказал юноша. — Не буду.
Неизвестно, поняли ли его, или просто пришло время для занятий, но объятия ослабли, а на экране появились цветные шарики.
Сначала Павел не мог понять, что от него требуют, но вскоре заметил, что количество шариков каждого цвета нарастала по одной — то был натуральный ряд чисел.
— Один… два… три… — считал Павел, указывая пальцем на шарики.
И знакомый голос переводил:
— Да… па… ра…
Задания постепенно усложнялись — начались экзамены по арифметике.
Казалось бы, как можно проэкзаменовать человека, не знающего чужого языка? А вот жители другой планеты сумели это сделать. Законы математики неизменны в каком угодно месте Вселенной. Как ни крути, а один плюс один всегда равно двум! Другое дело, понимает ли эти законы живое существо.
Павел понял: сумма красных и зеленых шариков на экранчике равно количеству синих. Но разве пять и семь — тринадцать?
— Ошибка! — он ткнул пальцем в крайний шарик. — Лишняя! Должно быть двенадцать. Двенадцать!
Шарик сразу же исчез.
— Ол! — послышался голос. — Двенадцать.
Отныне Павел следил: почти в каждой задаче была ошибка. Отыскать ее — значит проявить свои знания.
Сложение, вычитание, умножение и деление… как только экзаменаторы убеждались, что юноша справляется с заданием, они предлагали более сложные задачи. Постепенно на экранчике появились и линии — начался экзамен по геометрии, а затем и по стереометрии.
Так продолжалось несколько часов подряд. Мозг Павла работал с большим напряжением. Юноше хотелось показать жителям другой планеты, что люди Земли по своему уровню стоят не ниже них.
Когда дело дошло до высшей математики, Павел взял инициативу на себя. Он чертил на экранчике сложные значки, рисовал графики, писал формулы, тщательно объясняя все.
Голос старательно повторял все за юношей, и, наконец, перебил:
— Достаточно.
Экранчик погас.
Мягко, медленно опустились щупальца, свернулись в клубок и замерли.
Павел оказался на полу. Он вытирал пот со лба, растерянно улыбаясь. Кажется, экзамены сдан успешно, и следует ждать приятного вознаграждения. Может, хоть теперь космические гости, если они действительно сидят в камерах, позволят взглянуть на них?
Однако вокруг ничего не изменилось: так же спокойно цокали переключатели — своеобразный пульс сооружения не останавливался ни на мгновение.
Юноша сел в кресло.
Седых внимательным взглядом обвел цепочки красных и зеленых кнопок и почувствовал почти то же самое, что чувствует сапер посреди минного поля: надо продвигаться вперед, хоть каждый шаг может стать последним в жизни.
С огромной осторожностью юноша приблизил палец к крайней кнопке слева снизу. Нажал на нее, сдерживая дыхание…