Айт едва сдерживает стон, рвущийся из груди, по щекам у него медленно катятся слезы. Очнулся он лишь тогда, когда увидел рядом с собой Мэй. Она что-то весело щебетала на ухо королю химии.
Айт отошел в сторону. Углубившись в свои мысли, он и не заметил, как оказался чуть ли не впереди всех.
Сейчас Айт уже держал себя в руках. Он пристально приглядывался ко всему, запоминал, куда идти — ведь все это может пригодиться в решающую минуту.
Урания имела два проспекта, а дальше шли обычные невысокие тоннели. Одна улица принадлежала полностью Кейз-Олу. Триллионер сообщил об этом спокойно, будто не замечая гримас недовольства, которые появились на лицах «мудрейших».
— А вот — ваш Проспект Счастливых, уважаемые «мудрейшие»! — показал он рукой. — Пойдемте, вы все увидите.
Многих были разочарованы. На дверях роскошных особняков уже висели таблички с именами самых богатых миллиардеров. Остальным достались дома похуже и поменьше.
Настроение мудрейших начало падать. Все реже и реже слышались восторженные возгласы. Зависть друг к другу и общая злоба против Кейз-Ола подтачивали единство «мудрейших».
Кейз-Ол это заметил.
— Границы города можно расширить… Каждый из вас сможет построить дворец по своему желанию. Но зачем? — Кейз-Ол насмешливо улыбнулся, обвел взглядом пеструю толпу. — Разве мы здесь собираемся жить долго? Ну — месяц, год… А тогда…
Мэй демонстративно зевнула, показывая, что пора кончать болтовню.
— Извините, моя дорогая! — склонился к ней Кейз-Ол. — Уважаемые «мудрейшие», прошу к столу. Более подробно мы осмотрим Уранию завтра, а сейчас выпьем за наш Остров спасения, соединим сердца в теплой, искренней беседе!
Гостей уже ждали накрытые столы посреди великолепного сада на берегу тихого озерца. В саду щебетали и порхали красочные птички, журчали ручейки; по синему небу ползли белые облака. За кустами негромким эхом отзывался невидимый многоголосый хор и мощный симфонический оркестр. И все-таки, чего-то здесь не хватало.
Не хватало людей. Кроме камердинера мистера Кейз-Ола, не было даже слуг — всю работу выполняли автоматические устройства. И это безлюдье угнетало миллионеров.
Все они, как и Кейз-Ол, презирали народ и боялись его. Но если бы сейчас на улицах этого города, за надежной оградой, бурлила толпа, каждый миллионер чувствовал бы себя лучше.
Только нет, мертво, пустынно в Урании. Город был похоже на театр, где после представления забыли выключить свет и радио. И эта неестественность приводила к тому, что даже вполне реальные вещи вокруг казались каждому чем-то искусственным и эфемерным.
Кто не знает, что над голубизной «неба» Урании нависла масса земли и воды, которая может в любое мгновение выйти из равновесия, прорвать стальные подпорки и раздавить город? Расчеты — расчетами, но против могущественных катаклизмов, которые приводят к разрушению и возникновению целых континентов, не устоят жалкие творения рук человеческих. Может, и древние рапануры так же гордились своими подземными пещерами, пока не погибли под ними.
Или все же стоит рисковать жизнью? Стоит ли, идя вслед за Кейз-Олом, бросать вызов всему человечеству?
Коммунизм пугал мудрейших, ибо грозил превратить их, всемогущих, в рядовых, обычных. Но это был страх перед возможным будущим. Если не трогать СКД, можно еще хорошо жить десятки лет. Война — большой риск. Хорошо, если повезет победить Союз Коммунистических Государств. А если случится наоборот? Тогда — пожизненное заключение в этом подземном городе?
Такие мысли пробегали в головах миллионеров во время банкета. И, конечно, «мудрейшим» было не до шуток. Попытки Кейз-Ола расшевелить компанию не имели успеха, и он объявил, что покидает гостей, потому что его невеста плохо себя чувствует.
Отсутствие Кейз-Ола не добавила бодрости «мудрейшим». Наоборот, если раньше кое-кто из лояльных к Кейз-Олу пытался хоть как-то имитировать веселье, то теперь наступила прямо-таки похоронная тишина.
Сидя перед экраном телевизора, Кейз-Ол внимательно наблюдал этот печальный банкет. Триллионер был слишком умен и опытен, чтобы отнестись легкомысленно к таким настроениям «мудрейших».
— Негодяи!.. — прошептал он, не сдержав раздражения.
— Успокойтесь, дорогой… — тихо сказала Мэй. — А как, по-вашему, должны реагировать бараны, которых гонят к бойне?