— Ты ведь любишь меня, Манибандх? Ты помнишь свои слова?
Он прервал ее:
— Деви![5] Сегодня я не хочу тебе лгать. До того как отправиться в Египет, я был на родине…
Манибандх замер на полуслове. До него донесся громкий голос из толпы:
— Это корабли знаменитого купца Манибандха! Он только что прибыл с берегов далекой Ха-Пи. Посмотрите, корабли битком набиты товарами. Говорят, самые богатые египетские купцы, глядя на огромный караван из тысячи верблюдов, кусали себе пальцы от зависти…
Вот что говорят о нем люди! А он… не смог скрыть своих чувств от женщины! Неужели он так слаб духом? Человек благородного происхождения сумел бы держать себя в руках… Манибандху стало стыдно.
Глаза Нилуфар все еще были обращены к супругу. Она ждала.
Манибандх закончил:
— …Я был на родине всеми уважаем.
Нилуфар все так же пристально смотрела ему в лицо. Купец торжественно произнес:
— Манибандх на берегу Инда говорит красавице с далекой Ха-Пи — добро пожаловать!
Нилуфар с достоинством стала спускаться по ступенькам трапа. Оглянувшись, она увидела Хэку, которая несла следом ларец с драгоценностями. Впереди львиной поступью шел Манибандх.
Глава вторая
Сумерки сгущались над Мохенджо-Даро, великий город становился все оживленней. Радуясь вечерней прохладе, шумные толпы горожан заполняли улицы. Набросив на плечи легкие шерстяные шали, нарядно одетые юноши медленно прогуливались, болтая с прекрасными девушками. Полукружия узорных золотых ожерелий оттеняли нежную бронзовую кожу красавиц, на их стройных ногах позванивали колокольчики.
На дороги ложились длинные серые тони. В небе одна за другой зажигались звезды. На базарах аромат цветов мешался с дымом жертвенных огней. Язычки пламени светильников извивались на ветру или вдруг застывали неподвижно, напоминая блестящие мечи ночных стражников. Красавицы уже сидели перед разложенными в лавках богатыми тканями и драгоценными украшениями. Из самых дальних стран, из Египта, с берегов Тигра и Евфрата везли сюда купцы всевозможные товары и торговали ими на базарах великого города. Лишь то, от чего отказывались жители Мохенджо-Даро, увозилось дальше на север, в Хараппу.
— Эй, бедняки Мохенджо-Даро! — кричал на дороге юродивый. — Как меч над головой нависает над вами день, когда вы будете рыдать над собственными трупами! Вы умеете прокладывать в земле сточные трубы и потому воображаете себя людьми! Глупцы! Все нечистоты города текут по этим трубам, а в ваших жилах струится яд неведения…
Крики никого не удивили. В городе хорошо знали сумасшедшего: когда-то он был богатым и знатным человеком, а сейчас бродил по улицам, болтая всякий вздор. Он говорил одно и то же, но люди охотно слушали его, охваченные острым любопытством. Казалось, этот юродивый облегчал их страдания, вскрывая где-то в глубине души невидимые нарывы. Но его и побаивались, — он мог сказать каждому в лицо все, что взбредет ему в голову.
Как всегда, вокруг собралась жадная до зрелищ толпа. Но безумному ни до кого не было дела. Подняв руки к небу, он продолжал кричать:
— Когда в Мохенджо-Даро поселятся настоящие люди, шеи у них не будут кривыми, как у верблюдов!
Слова нищего разбили настороженное молчание толпы. Она громко загоготала. Засмеялся и нищий.
— Эй, недоумки! — продолжал он, когда смех затих. — До каких пор вы будете поклоняться змеям? Вы ничего другого не знаете, как только вскармливать молоком ядовитых гадов! Вам и невдомек, что можно найти занятие получше!
Послышался звонкий цокот копыт по мостовой. Толпа подалась в сторону. В двух колесницах, сдерживая поводьями скачущих галопом онагров, стояли широкобородые купцы в высоких сверкающих египетских шлемах. Кругом слышались возгласы изумления. Как пышно убраны колесницы! А за ними, как стадо буйволов, бежали черные рабы. Иногда они замедляли свой бег, чтобы отдышаться, а потом снова мчались как одержимые.
Проводив глазами быстро промелькнувшие колесницы, нищий спросил:
— Кто эти надменные хвастуны?
— Это колесницы высокочтимого Манибандха, — ответили из толпы. — Он привез из Египта несметные сокровища.
Старик злобно захохотал. Люди опять окружили его.
— Значит, в городе появились новые прокаженные! — прокричал юродивый. — Несчастные! Они и не догадываются — то, чем они сейчас гордятся, погубит их!
— Что может с ними случиться? — возразил кто-то. — В своих чудесных дворцах они в безопасности. Таких дворцов, наверное, и на свете не сыщешь, каждый камень в них покрыт резьбой, того и гляди оживет.