— Деви! Что у тебя в руках?
Вени смешалась, не зная, что ответить. Бережно опустив голову Нилуфар на ложе, она поднялась и поклоном приветствовала своего повелителя.
— Госпожа жаждет новых наслаждений? — Он засмеялся.
Вени содрогнулась. Наслаждение! Неужели ее душа нуждалась сейчас в наслаждениях? В горле вдруг пересохло. Она почувствовала страшную жажду. Лицо побледнело. Манибандх смотрел на танцовщицу удивленно и подозрительно.
Рабыня обернула мертвую голову египтянки куском ткани и унесла из покоев. Вени принялась разливать вино по чашам. Одну из них она протянула Манибандху.
— Деви! Сегодня первый день нашего царствования! Наступила великая радость!
Вени глоток за глотком выпила свое вино и вновь наполнила чашу. Она вдруг вспомнила день, когда правитель Киката вознамерился насильно овладеть ею… Никто не вступился за нее тогда, она сама потеряла мужество. Только Виллибхиттур защитил ее!..
— Предводитель мятежников схвачен живым… — как сквозь сон донеслись до нее слова Манибандха.
— О ком вы говорите, государь?..
— Ты знаешь этого человека, деви…
Вени опустошила чашу. И снова наполнила ее вином. Потом тихонько засмеялась. Ей не хотелось ни говорить, ни думать…
— Это он так разъярил этих скотов…
Вени сделала несколько глотков.
— Кто он? Тот сумасшедший? Вишваджит?
— Нет, Вени! Вишваджит просто безумец. Он и теперь будет свободно бродить по городу как живое доказательство мощи нашего царства!
Манибандх засмеялся. Вени тоже разразилась бессмысленным смехом и снова наполнила чашу.
— Чему ты радуешься? — спросил Манибандх, взяв танцовщицу за руку.
— Ведь мы победили, Манибандх!.. — весело ответила Вени. — Но почему ты не скажешь, кто этот мятежник?
Манибандх пристально посмотрел ей в глаза.
— Ты не догадываешься?
— Нет!
— Виллибхиттур!
Она снова расхохоталась. За дворцовыми окнами раздавались приветственные кличи: солдаты славили своего владыку.
Глава двадцать четвертая
От почерневших развалин домов еще поднимались дымки. Придавленные обломками, стонали раненые; всюду виднелись трупы убитых — обезглавленные, с отрубленными руками и ногами; у некоторых в груди торчало копье. Качались среди руин трупы повешенных детей.
Но на базарах уже шла оживленная торговля. Иноземные купцы, довольные восстановленным порядком, выставили в лавках самые дорогие и разнообразные товары.
На перекрестке двух главных улиц Мохенджо-Даро, образующих широкую площадь, убирали убитых. Их бросали на повозки и увозили за пределы города. Рабы полили мостовую водой и принесли гирлянды цветов. Посредине площади, напротив древнего каменного помоста возвели деревянный эшафот. Над триумфальными арками колыхались стяги.
Толпы солдат в новых светлых одеждах бродили по городу, останавливаясь у винных лавок. Их увеселяли полунагие танцовщицы. Упоенные победой, солдаты забрасывали плясуний цветами.
Когда наступил знойный полдень, толпы горожан начали стекаться к месту казни. Кровь в жилах людей уже остыла, они сами удивлялись дерзости, с которой еще недавно сражались против солдат высокочтимого. Испуганные, присмиревшие, они молча заполняли площадь. Временами передние ряды, теснимые сзади, слишком близко подходили к помосту. Тогда военачальник кричал: «Назад! Назад!» Солдаты с дубинками в руках набрасывались на людей, осыпая их градом ударов, но никто не смел возразить. Горожане молча пятились назад. Они напоминали стадо овец. А можно ли обходиться иначе с бессловесной скотиной? Лица горожан были бледны и худы. Они страдали от голода, но пищи негде было взять. Отныне они стали послушными игрушками в руках хозяина.
Женщины прижимали к груди истощенных детей. Раньше, уходя на праздник или в храм, они могли оставить малюток дома на попечение старух. Теперь многие лишились крова и родных. Дети, самое дорогое их достояние, уже не могли покойно качаться в своих колыбельках.
Вдруг все перестали шуметь. Никогда еще на торжественных сходах и праздниках Мохенджо-Даро не было такой тишины.
Забили барабаны.
Раб провозгласил:
— Царь Манибандх Великий, единовластный правитель стран долины Инда и всех дравидских стран, защитник веры и закона!..
Все поднялись. Солдаты закричали:
— Да живет царь Манибандх Великий!
Львиной поступью Манибандх шел к помосту. За ним следовала Вени. Затем шли рабы и рабыни, несшие сосуды с вином и чаши.
Из уст народа вырвалось, как запоздалый вздох: