– Срочно ко мне. Кабинет директора на третьем этаже. Пока идешь, слушай, что тебе предстоит сделать…
Спустя четыре часа, возвращаясь домой, они оба уже не сомневались, что «тетя» с лазерным фонариком существовала на самом деле. Сашка поверила мальчику абсолютно: его наблюдательность сделала бы честь профессиональному разведчику. Когда они спрятались в защитного цвета клеенчатой палатке, Гошка шепотом поведал Саше, уже построившей вместе с ним замок из «Лего», что сегодня он видел настоящий труп. И даже знает, кто убил гимнаста, вонзив красную точку ему в глаз.
– У меня тоже такая указка есть, – похвастался он. – Наш Пуся любит гоняться за такой точкой. Только я никого не убиваю.
Она перешла на шепот, чтобы атмосфера тайны стала еще убедительней:
– А кто убийца?
– Тетенька, – сообщил Гоша нараспев.
– Молодая?
Он задумался:
– Не знаю.
– А какие у нее были волосы? Длинные?
– Да, – на этот раз он ответил уверенно и провел рукой по своему предплечью. – Вот такие. Белые.
«Мог быть и парик», – решила она.
– И она прям держала эту указку перед собой?
– Не… Она ее спрятала – вот так, – Гоша показал сжатый кулак и подпер им щеку. – Вот никто и не заметил.
– Кроме тебя…
– А я увидел, как он чуть-чуть высунулся и луч блеснул.
Саша произнесла с чувством:
– Какой же ты молодец! Из тебя классный следователь выйдет.
– Да? – обрадовался мальчик. – А учиться не надо?
– Учиться придется, – вздохнула она. – И мне тоже.
– А ты еще неученая?
– Недоученная… А ты что-нибудь еще запомнил? Может, у этой тети большой нос был? Или… Ну я не знаю! Рога!
Расхохотавшись, Гоша повалился на бок и толкнул ее коленом:
– Рога! У людей не бывает рогов!
– Не скажи. У некоторых очень даже ветвистые… Надеюсь, ты об этом не узнаешь. Так что там с носом?
Он задумался, копаясь в памяти, и удивленно произнес:
– Ну да. Большой нос был.
«Накладной, – подумала Саша. – Эта женщина боялась, что ее узнают. Она из своих? Или просто такая осторожная?»
– А она была маленькая, как я? Или высокая, как твоя мама? Как тебе показалось?
Перевернувшись на спину, Гоша принялся болтать ногами в воздухе:
– Как мама!
Саша вздохнула:
– Везет же… Я тоже хочу быть высокой.
Мимо ее лица промелькнула пятка:
– И я!
– Ты еще вырастешь, а вот я уже вряд ли.
Он перекатился на живот и уставился на нее с недоверием:
– А ты уже старая?
– Ну ты чего?! – она по-свойски ткнула его пальцем, и Гоша захихикал. – Какая же я старая? Мне еще двадцати лет нету. Просто я взрослая. А взрослые перестают расти.
– Это хорошо, – заявил он. – А то ты стала бы великаном! Таким огроменным! Как та тетя с фонариком…
– Так она была очень высокой?
Мальчик быстро закивал и начал выбираться из палатки:
– Пойдем играть. Мне надоело про нее говорить.
– Почему?
– Она злая!
– Это точно, – пробормотала Саша, выползая за ним следом. – Но мы ее найдем и накажем. А нечего быть такой злюкой!
Кажется, никогда в жизни мне еще не было так стыдно…
Пока мы с Артуром торчали в цирке, потом шептались с Гошей в детской палатке, Никиту увезла «Скорая». Он сам вызвал ее, когда градусник показал ровно сорок. Как же, наверное, страшно было увидеть такие цифры: одна вонзается под тяжелые веки заточенными вилами, другая петлей сдавливает шею.
Стоит мне представить задыхающегося, мокрого Никитку, совсем одного в пустом доме, как сама чувствую, что воздух густеет и не проникает в легкие, застревая где-то в трахее. От этого темнеет в глазах и закладывает уши, а внутри астматически хрипит и булькает… Как он сумел дозвониться, что-то объяснить оператору на «Скорой», слыша лишь тоскливый тонкий звон, расползающийся по темным комнатам? Гигантский невидимый комар зудел и зудел, вытягивая его силы… Хорошо хоть собак переселили в дом, Никите не было так одиноко.
Зато было страшно… До того, что он заставил себя встать и открыть медикам дверь. Вот только записку нацарапать уже не смог – она оказалась написана чужим почерком. Нам сухо сообщили, в какую больницу отвезут пациента, дальше действуйте сами… И они были правы, им не до того, чтобы выяснять номер, по которому я смогу позвонить. Они спасали моего Никиту.
– Поступил с двусторонней пневмонией тяжелой степени, – ответил мне хрипловатый женский голос. У нее тоже легкие не в порядке?
– А его можно увидеть? – взмолилась я.