Но знаете ли вы, что Венгр убил нашего малыша?»
Дочитать Артур не успел – в квартиру Харитоновых черными ангелами ворвались оперативники, за которыми топали полицейские – тяжело, угрожающе.
Саша выскочила им навстречу, замахала руками:
– Тише вы! Здесь никого не убили… Они сами.
– Что сами? – не понял Антон.
Он первым возник на пороге, оттеснив Сашку, с обескураженным видом уставился на Логова, стоявшего возле трупов с письмом в руке. Из-за его плеча высунулся Овчинников, брови которого в такие минуты забавно вставали «домиком».
– В чем тут дело? – спросил он и протиснулся в комнату, сообразив, что Поливец завис надолго.
– Двойное самоубийство, – бесстрастно пояснил Артур и потряс листом бумаги. – Вот предсмертное письмо. Все в лучших традициях. Вызывайте криминалистов, хотя я уверен, что это не инсценировка.
– Это же дрессировщик!
– А ты кого рассчитывал увидеть в его квартире?
– Постой, – костлявое лицо Овчинникова мучительно искривилось. – Но ты же подозревал младшего Харитонова. А это старший, насколько я помню.
– Я ошибся, – просто сказал Логов. – Случается. Вместо Дениса с Венгром расправилась его мать, – он указал на тело женщины. – Насколько я понимаю, Елизавета Харитонова. Если только она не сменила фамилию после развода.
До него донесся еле слышный Сашкин голос:
– Они почти одного роста… Помнишь, Гоша говорил, что женщина с лазерной указкой была высокой?
– Так они в разводе? – вмешался Поливец, за спиной которого топтались полицейские. – А лежат рядышком, как Ромео и Джульетта… Малость постаревшие, правда.
Логов свернул письмо:
– Развод не лишает любви к ребенку. Как мне кажется… Соберите мне информацию о матери Дениса. Из этого письма следует, что это она направила лазерный луч Венгру в глаз. Но я допускаю, что родители попытались спасти сына, взяв его вину на себя.
– Тигрица, – тихо произнесла Саша. И, поймав вопросительный взгляд Артура, пояснила: – У нее рыжие волосы, и в лице есть что-то такое… Похожее. Любая тигрица порвет за своего малыша.
Антон присвистнул:
– Ни хрена себе, малыш! Да он с меня ростом.
Никто не возразил ему, даже не взглянули в его сторону, и Поливец сам смутился:
– Ну да, я понимаю. Для матери сын всегда остается маленьким… Она защищала его, да? Но от чего? Венгр угрожал ему?
На лице Логова заиграли желваки:
– Венгр пытался затащить Дениса в постель.
– Да ладно?! – ахнули оперативники в голос.
– Его прямо зациклило на Харитонове, хотя у него полно было любовников обоих полов, а Денис-то как раз не поддавался. И Венгр начал мстить ему.
Саша пробормотала:
– Типичный случай любви-ненависти…
– Которая всегда плачевно заканчивается.
– Чертов мажор, – буркнул Поливец. – Привык получать все что захочет.
Не одобрявший вынесения оценок, Володя спросил:
– А Тараскину, значит, устранил старший Харитонов?
– Напрашивается такой вывод, – согласился Артур. – Но вы не расслабляйтесь, расследование еще не закончено. Слова отца нельзя принимать на веру. Вдруг у него была четвертая стадия рака и он решил уйти прежде, чем начнутся мученья, а заодно сына от тюрьмы отмазать?
Овчинников кивнул:
– Проверю его медицинскую карту.
– Ну и насчет матери надо все разведать. Елизавета с тиграми не работала, почему же наша аллергичная Тараскина так отреагировала на нее? И где, черт возьми, сам Денис Харитонов?!
– Я здесь, – раздался голос из коридора, и полицейские расступились, а Поливец крутнулся на месте, воскликнув:
– Ты посмотри! Явился.
Не обращая на него внимания, Денис прошел в комнату и, покачиваясь, приблизился к постели, на которой лежали родители. Лицо его мелко подергивалось, и он часто облизывался, как нервный кот. Колени его подломились рядом с трупом матери, и он уткнулся головой в ее бескровную руку, ледяную даже на вид.
– Ничего не трогать! – отрывисто произнес Овчинников и вопросительно взглянул на Логова: почему он молчит?
Но тот смотрел на Миру Школьник, возникшую на пороге. На ней было короткое красное пальто и объемный светлый шарф, на который опали темные пряди ее волос. Даже когда она стояла, в ней чувствовалось нечто стремительное, неудержимое, как в комете, случайно подлетевшей слишком близко к Земле.
Логов отрывисто спросил:
– Кто сообщил вам?
Она посмотрела на него в упор, как человек, которому нечего скрывать. Ее карие глаза сейчас казались просто огромными и необъяснимо счастливыми, будто она пребывала в другом измерении, где шла своя жизнь. Мира ответила вопросом на вопрос: