Объяснение:
Менора — золотой семиствольный светильник (семисвечник), который, согласно Библии, находился в Скинии Собрания во время скитания евреев по пустыне, а затем и в Иерусалимском храме вплоть до разрушения Второго Храма.
Мезуза — прикрепляемый к внешнему косяку двери в еврейском доме свиток пергамента из кожи чистого (кошерного) животного, содержащий часть стихов молитвы Шма. Пергамент сворачивается и помещается в специальный футляр, в котором затем прикрепляется к дверному косяку жилого помещения еврейского дома.
Один из древнейших символов иудаизма и еврейских религиозных атрибутов. В настоящее время изображение меноры (наряду с Маген Давидом) является наиболее распространенной национальной и религиозной еврейской эмблемой. Менора изображена и на гербе Государства Израиль.
«Осенью 2001 года в Омске организацией „Шалом — XXI век“ в музее К. Белова была организована выставка под названием „Владимир Высоцкий — еврей“. Хотя, на наш взгляд, абсолютизация „еврейства“ Высоцкого — вещь не слишком необходимая. По всей видимости, Высоцкие родом — польские евреи. Если посмотреть географию мест рождения, то можно заметить, что чем дальше — тем западнее. Сам поэт родился в Москве, его отец — в Киеве, дед — в Бресте».
Поэт был и зачат, и рожден в доме, где тесно жили «Евдокимы Кириллычи» и «Гиси Моисеевны». Первыми, кто поздравил родителей будущего поэта с рождением сына, была как раз еврейская семья Яковлевых: Миша, Яков Михайлович и Гися Моисеевна, которую Высоцкий позже обессмертит в своем творчестве, в знаменитой «Балладе о детстве»:
По свидетельству протоиерея Константина Смирнова, Владимир Высоцкий не был крещен. Но здесь, надо полагать, дело не в национальности его отца, а в профессии: он ведь был советским офицером, да и мама поэта, Нина Максимовна, всю жизнь проработала в «режимных учреждениях».
Детство и ранняя юность Высоцкого совпали с эпохой ужасных бедствий еврейского народа, о чем он неоднократно писал и в серьезной форме, и в не очень серьезной:
Национальный вопрос преследовал Владимира Семеновича Высоцкого всю жизнь: с момента рождения, даже раньше, когда «святители плюнули да дунули». Одной из главных, но не единственной темой был, конечно, вечный для русской интеллигенции «еврейский вопрос». Наличие еврейской крови в жилах «шансонье всея Руси» факт хоть и неприятный для разного рода квасных «ура-патриотов» черносотенного и получерносотенного толка, но исторический и бесспорный.
Как отмечает Петр Солдатенков: «Родословное древо Высоцких без риска можно начать с прадеда поэта, Семена, который… был учителем русского языка в Брест-Литовске, хотя имел и побочную профессию стеклодува (еврейская предусмотрительность и многоталантливость). В 1889 году родился мальчик Владимир — будущий дед поэта, полифоническая личность. Все отмечают три его образования: юридическое, экономическое и химическое — для еврея до революции это серьезно».
Вряд ли вопросы веры и национальности Высоцкому, как любому другому нормальному человеку, были чужды. В творчестве, в поэзии эти достаточно интимные мотивы, естественно, проявлялись. За них часто и цепляются одиозные интернет-личности и не только от «высоцковедения». Выставляя напоказ свое тугоумие.
Но творчество творчеством, а жизнь жизнью. Как ни крути, творчество всего лишь ее часть. Пусть даже и очень значительная.
Открыто, вне контекста своих произведений говорить об этом поэт не желал. Где и кому говорить? Такие вопросы обсуждать публично в советские времена было не принято. Поэтому-то никто ими открыто и не задавался. А кухонные разговоры? Да, кто ж их фиксировал?..
Хотя немногочисленные «исследователи» жизненного пути поэта исподволь навязывают мысль, будто бы, пообщавшись за границей с некоторыми своими бывшими собратьями по великой стране, он начал крепко задумываться об эмиграции. Такие авторы как бы подсознательно подводят под этот посыл пресловутый национальный вопрос. Ведь что греха таить, большинство эмигрантов из Советского Союза были в те годы лица еврейской национальности…