— Сколько там у нас загрузилось, Генри? — спросил он в микрофон своей рации.
— Двести десять тысяч, сэр.
— Хорошо, значит, осталось не так много.
"Только бы эти твари не придумали что-нибудь экстраординарного", — подумал он.
— Так, а это ещё что такое?! — закричал он на группу людей, волокущих за собой на коляске здоровенный ящик размером с добрый комод. — Вы что, охренели!? Мебель с собой везёте, что ли?
Небритый человек в очках в тонкой, золотой оправе устало улыбнулся.
— Это не мебель, это электронная версия библиотеки Конгресса США. Тут вся история Земли, искусство, культура, природа всех стран и континентов. Она в специальном контейнере, чтобы не размагнитилась.
Военный подумал, потом кивнул головой:
— Окей, тащите её на борт. Быстрей-быстрей!
Между тем в штабе третьего флота хинков действительно назревало понимания, что происходит что-то, неподвластное им.
— Во всех крупных городах Земли начались ожесточенные бои, — докладывал Замин Ганну дежурный офицер. — Наши части несут тяжелые потери. Мы не можем поднять в воздух штурмовики, их сбивают еще на взлете, и как это происходит — совершенно не понятно. Похоже, хаски овладели искусством полной невидимости. Им теперь не нужно снимать невидимость для стрельбы.
— Есть еще какие-нибудь странности? — спросил адмирал.
— Да, сэр. В местности, которую они называли Канадой обнаружено большое скопление землян, более двухсот тысяч. Сейчас там идет бой. Там так же сбивают наши штурмовики, но мы бросили в бой пехоту.
Адмирал раздумывал недолго.
— Поднять в воздух все штурмовики, в том числе и палубный флот второго линкора. Прочесать всю планету, должно быть какое-то объяснение всем этим действиям землян. Мне не нравиться эта активность как раз во время прилета основных сил флота.
Между тем положение канадцев в самом деле было отчаянное. Два охраняющих этот район блюдца превратили в груду обломков уже штук двадцать ромбов, но они все прибывали со всех сторон, и пока одни пытались пробиться к месту скопления людей, другие, не приближаясь к месту боя, высаживали десант в километре от места посадки транспорта. Тысячный отряд охраны во главе с полковником Ковальчуком вынужден был принять бой со все увеличивающейся армией хинков. Пока они сдерживали натиск ящеров, но полковник отчаянно кричал в микрофон рации:
— Где этот чертов транспорт!? Орел-три, Райт, черт возьми, отзовись!
— Я слышу тебя, Джонни, прекрасно слышу, — спокойно ответил Райт. Он действительно хорошо знал этого парня, морпеха, столь неудачно поехавшего в отпуск к большому водопаду как раз накануне вторжения.
— Где этот ваш чертов транспорт!? Где он!? — настаивал Ковальчук.
— Транспорта не будет, Джонни. Его собьют, при посадке, или при взлете, или даже на земле. Я перекинул его в Африку, там слишком много желающих улететь к звездам, и он как раз нам пригодился.
— Райт, ты что, ты сошел с ума?! — Ковальчук орал в микрофон так, что на его шее вздулись вены. — Ты отдал наш транспорт черномазым?! А как же мы?! Нас всех сейчас здесь поджарят, пустят на бифштексы! Тут лучшие умы Америки и Канады, ученые, программисты, физики и генетики. Давай нам транспорт, Райт!
— Транспорта не будет. Увы, прости, Джонни, но так надо. Так бывает во время войны. Все диктует необходимостью выбора.
— Райт! Сволочь! Ты продал нас, всю нашу белую расу! Ради каких-то негров! Что нам теперь делать!?
— Прости Джон, но я ни чем не могу помочь. Я не могу рисковать транспортом. Их у нас слишком мало. Уходи в леса, через полчаса все ящеры от тебя отстанут, им будет не до этого.
— Райт, ты предатель, ты сволочь, ты выродок белой расы!..
Генерал отключил эту волну. Райт принимал решение, уже находясь в космосе, на орбите чуть ниже Луны. Подводная база была покинута персоналом и законсервирована. Весь штаб перебрались на транспортную тарелку, и оттуда руководил хорошо спланированной агонией Земли.
Райт кивнул Семенову: — Соедини меня с Коэном.
Капитан нажал на пульте одну из кнопок.
— Готово.
— Майкл, это Орел три. Запускай свои брандеры.
— Но время… — удивился Коэн.
— Не важно, — прервал его Райт, — пора ломать все планы. Атакуйте их немедленно, Майкл.
— Хорошо, сэр.
— Удачи тебе, сынок.
Коэн отключился, и включил другую волну.
— Владимир…
— Я все слышал, Майкл. Пора, так пора, — в голосе русского пилота была смесь торжественного панегирика и некролога, — я был рад с тобой познакомиться, Мишка. Ты хороший друг, и мы с тобой здорово повоевали. Надеюсь, о нас когда-нибудь сложат легенды.
— По крайней мере, рапорта точно напишут, может, и представят к наградам, — согласился Майкл. — Хотелось бы верить, что все это будет не зря. Как ты там говорил, — он сосредоточенно нахмурился, пытаясь вспомнить любимую фразу Ветрова, — погнали, брат!
— Именно что погнали!
На Луне, с теневой части кратера Эдвардса поднялись два летающих аппарата. Майкл летел на своей, привычной уже тарелке. А вот Владимир Ветров вел штурмовик хинков. На подлете к линкору он пристроился в хвост целой очереди ромбов, ожидающих своей очереди на шлюзование. Громадный корабль заглатывал ромбы по три штуки. Через пять минут подошла и его очередь. На панели загорелась красная лампочка, квакающий голос произнес какую-то фразу, в ответ Владимир нажал на клавишу магнитофона. Он не знал, что там записали хаски, поэтому, пока шла запись его ответа, Владимир, затаив дыхание, ожидал, чем это кончиться. Сердце пилота билось, как после марафона. Можно было взорвать бомбу и снаружи линкора, но Ветров решил, что взрыв изнутри будет эффектней и будет воспринят остальными ящерами как более жуткое и непонятное явление.
"А если этот гребанный ящер задаст мне сейчас какой-нибудь вопрос? — подумал он. — Сейчас меня держат на прицеле вся лазерная артиллерия лайнера. Тогда все, мне точно будет крышка. Может, взорвать «Малютку» сейчас?".
Но вопроса не последовало, красный цвет сменился на зеленый, Ветров еще успел хихикнуть: "Как на светофоре, но где же у них тогда желтый?" Это было уже нечто истеричное. Владимир просто нервничал, с его тела пот тек так, словно он находился в бане.
Пристроившись вслед за другими ромбами, он медленно пролетел в шлюзовую камеру. На шлюзование ушло минуты две, и они показались Ветрову бесконечными. Когда же открылась передние ворота, и хлынул свет, он с облегчением вздохнул, вытер со лба пот, и тронул штурмовик вперед. Пролетев метров сто в довольно узком тоннеле, он увидел впереди огромный зал, с массой стоящих ромбов. По нему метались ящеры, они забирались в свои машины, и Владимир понял, что скоро они стартуют в сторону Земли. После этого он перестал быть послушным водителем штурмовика, развернувшись влево, он прищурился, и, установив индикатор мощности на середину шкалы, нажал на гашетку. Он хорошо выбрал режим. Квадратная, железная панель размером двадцать на двадцать, просто испарилась. В образовавшемся проломе виднелось пустое пространство метров тридцати в длину. Это было та самая, знаменитая ячейка металлических сот, поглощающих удары лазера, а заодно и служащая казармой для многомиллионной армии хинков. Ветров еще трижды нажал на спуск, и еще три панели растаяли в воздух. Он тронул свой ромб вперед, на ходу продолжая уничтожать все новые и новые перегородки. Владимир словно вгрызался в глубь линкора, как червяк вглубь яблока. По пути он нечаянно уничтожил ремонтные мастерские, часть казармы серых спецназовцев, пульт управления полетами штурмовиков. Но все это были побочные цели. Самая главная — реактор, была еще далеко.
— Двадцать один, двадцать два, двадцать три, — бормотал он, уничтожая одну перегородку за другой. Реактор должен был разместиться за шестидесятой перегородкой, но он успел дойти только до тридцать второй. Владимир не успел даже понять, что это смерть, когда влетевший в проделанный им туннель пилот штурмовика хиноков всадил заряд самой большой мощности в корму его ромба. Но и он, и все остальные хинки не успели обрадоваться этой победе. Вместе со взрывом двигателя штурмовика Ветрова взорвалась и «Малышка», сто мегатонная водородная бомба, лежащая за его спиной. Именно она одной чудовищной вспышкой пробил все оставшиеся перегородки, и заставили термоядерный реактор линкора сдетонировать.