Леди Уиндэм, которая жила в очаровательном доме на Кларджес-стрит, не могла не испытывать боли, посещая особняк на Сент-Джеймс-сквер. Глядя на ее искаженное мукой лицо, можно было подумать, что этот дом являлся родовым гнездом, которое она была вынуждена покинуть; на самом же деле ее сын купил его несколько лет назад. При жизни сэра Эдварда семья жила в огромном и крайне неудобном доме на Гросвенор-сквер. Когда сэр Ричард объявил, что хочет обзавестись собственным домом, этот дом был оставлен, так что леди Уиндэм могла в дальнейшем постоянно оплакивать его утрату, не будучи при этом обязанной страдать от его неудобств. Но как бы ей ни нравился ее собственный дом на Кларджес-стрит, нельзя было и предположить, что она могла хладнокровно относиться к тому, что ее сын живет в гораздо большем доме на Сент-Джеймс-сквер, и в те моменты, когда жаловаться ей было не на что, она всегда возвращалась к этой теме и говорила больным голосом:
– Никак не могу понять, зачем ему понадобился такой огромный дом.
Луиза, у которой помимо поместья в Беркшире был прекрасный собственный дом, никогда не выражала ни малейшего недовольства по поводу особняка, приобретенного братом. Она и на этот раз сказала:
– Это не имеет никакого значения, мама. Если, конечно, он не думал о женитьбе, когда покупал его. Не правда ли, Джордж?
Джордж был польщен, что к нему обратились с подобным вопросом, но, как честный, не привыкший изворачиваться человек, он не смог заставить себя сказать, что Ричард и в самом деле не думал о женитьбе, когда покупал дом, как, впрочем, и в какой-либо другой момент.
Луиза осталась недовольна.
– Что ж! – решительно сказала она. – Его необходимо заставить подумать о женитьбе!
Леди Уиндэм отодвинула в сторону флакончик с нюхательной солью и вмешалась в разговор:
– Всем известно: я бы никогда не заставила моего мальчика сделать что-либо неприятное для него, но ведь уже в течение многих лет само собой разумеется, что он и Мелисса Брэндон скрепят узами брака долгую дружбу между нашими семьями!
Джордж с изумлением уставился на тещу и подумал, что лучше бы ему сейчас находиться где-нибудь в другом месте.
– Если он не хочет жениться на Мелиссе, я буду последним человеком, который будет настаивать на этом, – сказала Луиза. – Но ему вообще пора жениться, и если у него нет на примете другой подходящей девушки, значит, он должен жениться на Мелиссе.
– Не знаю, как мне встречаться с лордом Сааром, – жалобно сказала леди Уиндэм, снова поднося к носу нюхательную соль. – Бедная дорогая Эмили, ведь у нее еще три дочери на выданье, помимо Мелиссы, и все далеко не красавицы. А у Софии к тому же прыщи.
– Я не считаю Огасту безнадежной, – справедливо заметила Луиза. – Да и Амелия может еще похорошеть.
– Она же косоглазая! – возразил Джордж.
– Немного косит один глаз, – деликатно поправила Луиза. – Но мы собрались вовсе не для того, чтобы обсуждать это. Мелисса исключительно красива, и этого никто не может отрицать!
– Поэтому союз с нею весьма желателен! – вздохнула леди Уиндэм. – Это же одна из аристократических семей!
– Говорят, что сам Саар не проживет и пяти лет, во всяком случае не при том образе жизни, который он ведет сейчас, – заметил Джордж. – Заложено все до последней булавки, а сам он пьет так, будто хочет поскорее сойти в могилу. Говорят, его отец вел себя точно так же.
Обе дамы посмотрели на него с неодобрением.
– Надеюсь, Джордж, ты не хочешь этим сказать, что и Мелисса неравнодушна к спиртному? – спросила его жена.
– О нет, нет! Господи, конечно нет. Уверен, она – прекрасная девушка, однако, Луиза, не могу винить Ричарда в том, что он не хочет жениться на ней! – смело заявил Джордж. – Лично я охотнее женился бы на статуе!
– Должна заметить, – согласилась Луиза, – что Мелисса, возможно, несколько холодновата. Но ты должен понять, что она теперь в очень непростом положении. Еще с тех пор, как они были детьми, считалось, что они с Ричардом поженятся, и она знает это так же хорошо, как и мы. А вот Ричард ведет себя просто неприлично, и я уже потеряла всякое терпение!