– И что, по-вашему, мне следует знать?
Рейнстоун служила в личной гвардии матери Тита, давным-давно, когда он был еще слишком мал, чтобы толком что-то запомнить. Теперь же он знал генерала в основном по ее редким наездам в замок в Лабиринтных горах, когда она просвещала принца в вопросах безопасности мира – по крайней мере, в тех, что он, по ее мнению, уже мог осмыслить в столь юном возрасте.
Рейнстоун мазнула взглядом по толпе и понизила голос:
– По нашим сведениям, сир, лорд главнокомандующий Новой Атлантиды покинул свою крепость в горах.
Вот так новость. По спине пробежал холодок.
– Я слышал, он не так давно ужинал здесь, в Цитадели. Так что не вижу в ваших сведениях ничего необычного.
– Но та трапеза уже сама по себе исключительное событие – тогда главнокомандующий впервые после Январского восстания отлучился из дворца.
– Означает ли это, что леди Калисте стоит вновь ждать его на ужин?
Генерал Рейнстоун нахмурилась:
– Ваше высочество, здесь нет места для шутки. Лорд главнокомандующий так просто свою нору не покидает, и… – Она осеклась.
К ним приближалась дочь леди Калисты – Арамия.
– Ваше высочество, генерал, – поприветствовала она. – Прошу прощения, что прерываю, но, кажется, с вами хочет переговорить премьер-министр, генерал.
– Разумеется. – Рейнстоун поклонилась. – С вашего позволения.
Арамия повернулась к Титу:
– А ваше высочество, наверное, еще не видели новую пристройку к фонтану «Поражение Узурпатора»?
Около пяти месяцев назад, на приеме, не сильно отличавшемся от нынешнего, леди Калиста по приказу Атлантиды подлила Титу сыворотку правды. И сделала это руками своей дочери, которую Тит считал другом. Если Арамия и сожалела о своем поступке, то Тит ничего не заметил.
– Я уже видел, – холодно ответил он. – Пристройку закончили еще два года назад.
Арамия покраснела, но улыбаться не перестала:
– Разрешите показать вам некоторые особенности, которые вы могли пропустить. Не соблаговолите ли пройти со мной, сир?
Тит собирался сразу же отказаться. Но в прогулке к фонтану, а значит, и уходе от навеса, имелись некоторые достоинства – там хотя бы не придется ни с кем беседовать.
– Веди.
«Поражение Узурпатора», самый большой и тщательно продуманный из девяноста девяти фонтанов Цитадели, был размером с небольшой холм и изображал полчище виверн, поверженных стихийной мощью Гесперии Величественной. Отсюда и вплоть до рукотворной насыпи, на которой стояла Цитадель, тянулся длинный зеркальный пруд. Сорока саженями ниже о подножье утеса бились волны Атлантического океана, а вдалеке на залитой солнцем воде качалась прогулочная яхта с убранными парусами.
Арамия обернулась. Последовавшая за принцем свита – восемь стражников и четыре слуги, – повинуясь взмаху его руки, замедлилась и замерла вне пределов слышимости.
– Мама очень рассердится, если узнает о моем поступке. – Арамия склонилась над фонтаном и коснулась покрытой рябью поверхности. – Но сейчас она сильно напугана всеми этими встречами с дознавателями, хоть никогда и не признается. Они заставляют ее принимать сыворотку правды, и… они не такие уж и добрые на самом деле.
– Вот что случается, когда досаждаешь Атлантиде.
– Разве после всего, что она для тебя сделала, ты ничем не можешь помочь?
Тит вскинул бровь. После всего, что леди Калиста для него сделала?
– Ты преувеличиваешь мое влияние.
– Но все равно…
– Вот вы где! – раздался звонкий мелодичный голос. – А я повсюду вас ищу.
С противоположной стороны фонтана появилась девушка невероятной красоты: кожа цвета коричневого сахара, лицо с почти совершенными чертами, черные волосы, водопадом струящиеся до коленей.
Арамия уставилась на незнакомку, разинув рот, будто не в силах поверить, что существует кто-то, способный посоперничать в неотразимости с ее матерью.
Тит же благодаря взрослению рядом с леди Калистой всегда подозрительно относился к столь абсолютной красоте, так что быстро перевел взгляд с лица девушки на ее мантию. Бытует шутка, дескать, мантии бывают очень похожи на обивку мебели, но эта выглядела так, будто и в самом деле сделана из обивочной ткани. Точнее, из хитроумного абажура – даже кисточки и бахрома сохранились.
– Не оставите ли вы нас с его высочеством на минутку? – вежливым, но не терпящим возражений тоном обратилась незнакомка к Арамии.
Опешив, та уставилась на Тита.
– Можешь идти.
«Мне все равно больше нечего тебе сказать».