Иоланта фыркнула:
– Стоит поаплодировать такой находчивости. Хотя… – Она повернулась к Кашкари. – Случайно не знаешь, войдет ли его фамилия в число одиннадцати счастливчиков?
Насколько ей было известно, Кашкари мог бы присниться пророческий сон.
– Ни малейшего понятия. Никогда не видел снов об играх между Итоном и Хэрроу.
– Тогда какие сны тебе снятся, кроме того, о поступлении в Итон? И сбываются ли они?
– Однажды в детстве мне приснился торт к моему седьмому дню рождения. Заметь, в нашей традиции не принято печь торты. В нашей семье на день рождения обычно едят индийские сладости. Но на день рождения мне действительно подали торт со свечами, совсем как во сне.
Раньше Иоланта с восторгом отнеслась бы к подобному дару, но теперь ее отношение к пророкам и видениям стало предосудительным. Смысл жизни в способности делать собственный выбор. Если заранее обо всем знать – особенно если следовать этим видениям, совсем как Кашкари, который поступил в Итон, потому что увидел его во сне – это чересчур ограничивает и идет вразрез с идеей свободной воли.
– Но ты хотел на день рождения торт?
– Тогда я не слишком думал, хотел я его или нет. К тому времени сбылся только один из моих снов – что бывшая одноклассница моей бабушки приедет к нам погостить. Поэтому меня больше интересовало, пророческий ли сон или нет.
– А ты никогда не думал, что хотел бы жить по-другому? Не уезжать из семьи, не поступать в Итон?
– Конечно, думал.
– И ты не жалеешь, что встал на этот путь? Сны ведь не позволяют тебе иного выбора?
– Очень по-западному считать видения о будущем вечной правдой, высеченной во мраморе и неизменной. Мы скорее расцениваем видение как предложение, одну из множества возможностей. Съев кусочек торта, я попросил еще и ладду – обожаю эти твердые сладкие шарики! – и получил целую тарелку. А когда дело дошло до Итона, я никогда не рассматривал сны как вериги. Вопрос всегда был в том, хочу ли я ввязаться в эту авантюру, и в конце концов я решил, что хочу.
– Значит, бывали сны, которые ты не принимал как руководство к действию?
– Ну, был один такой, на который я в качестве эксперимента более-менее решил не обращать внимания, потому что он показался мне одновременно глупым и совершенно незначительным. За последние два года я видел его несколько раз. Будто бы я и еще несколько парней ночью собрались в комнате у принца, и я закатываю рукава на курте, вылезаю из окна и спускаюсь по водосточной трубе.
Иоланта вздрогнула.
– Я надеваю курту только перед тем как лечь спать, то есть дело во сне происходило уже после отбоя. Просто мне показалось, что это на меня не похоже: ради забавы вылезать из окна посреди ночи. Но когда это произошло уже на самом деле, выяснилось, что Трампер и Хогг кидались в наше окно камнями, и я решил, что очень даже стоит за ними погнаться.
И этим он раскрыл себя как «скорпиона», о котором говорила Оракул Тихих вод, того, у кого Иоланте надлежало искать помощи.
– А я в твоем сне был?
– Ты говорил как раз перед тем, как я полез в окно. Не вспомню, что именно ты сказал, но да, ты там был.
– Джентльмены, мне очень неловко прерывать вашу захватывающую беседу, но пора начинать тренировку, – уведомил подошедший Уэст.
О да, беседа действительно получилась захватывающая. Иоланта даже не заметила, как капитан приближается. Все обменялись рукопожатиями.
– Сегодня у нас уйма зрителей.
Уэст бросил взгляд на десятки мальчиков, собравшихся у края игровой площадки.
– Это еще ничего, подожди до конца летнего семестра.
– Купер и Роджерс вон там, – показала Иоланта Кашкари.
Купер помахал. Она манерно послала им воздушный поцелуй. Оба парня согнулись от смеха, словно ничего забавнее не видели за всю жизнь.
– А принц не придет посмотреть на твою игру? – поинтересовался Уэст.
– Крикет привлекает его куда меньше средневековой французской грамматики, – вздохнула Иоланта.
– Правда?
Голос Уэста не изменился, но Иоланта почуяла разочарование капитана – он плотнее стиснул зубы и прижал к себе биту.
Что Уэсту за печаль, если Тит не придет на тренировку?
Неужели он шпион Атлантиды?
Эта мысль настолько заняла ум Иоланты, что только спустя минут двадцать после начала тренировки до нее наконец-то дошел смысл слов Кашкари.
За последние два года индиец несколько раз видел ее – точнее, Фэрфакса – во сне, тогда как Арчер Фэрфакс предположительно отсутствовал в школе всего три месяца, судя по превратному заклинанию принца, с помощью которого он создал вымышленную личность и биографию товарища.