– Да, – ответил Тит. – Она присутствовала при чьих-то родах.
При родах Эйрин. И та прочла дневник, то самое видение, которое, вероятно, не имело никакого смысла для принцессы, но в котором Эйрин узнала себя и своего ребенка, из-за чего и пошла на крайние меры, лишь бы убедиться, что Атлантида никогда не найдет ее дитя.
А Эйрин – это генерал Рейнстоун.
– Я проверил, – добавил Тит. – В то время Пенелопа Рейнстоун служила в личной гвардии моей матери, но через несколько недель ее перевели в Генеральный штаб Цитадели: она утратила мамино доверие.
Странно, но слышать подобное о ней было досадно. Наверное, потому, что Иоланта по-прежнему не могла до конца соотнести генерала с вероломной хранительницей памяти.
– У генерала нет детей. Ей бы пришлось таиться на протяжении всего срока беременности. И если она выдала своего ребенка за Иоланту Сибурн, то что сделала с ребенком Сибурнов, настоящей Иолантой?
– Раньше уже случалось, что женщина скрывала ото всех свою беременность. И она могла найти для малышки приемных родителей.
Настоящая Иоланта Сибурн родилась в Королевской больнице имени Гесперии в конце сентября, за два с половиной месяца до положенного срока. Она оставалась в больнице несколько недель, озабоченные родители навещали дочурку ежедневно и сидели возле нее столько, сколько могли.
После одного из таких визитов, возвращаясь домой в одолженной колеснице, они столкнулись в воздухе с гораздо бόльшим экипажем, набитым пьяными туристами. По словам учителя Хейвуда, Джейсон и Дельфина Сибурны умерли мгновенно.
В роковую ночь метеоритного ливня настоящей Иоланте Сибурн было шесть недель от роду, но она вполне сошла бы за новорожденную. И произошла подмена. Она исчезла… куда-то. А учитель Хейвуд воспитал ребенка генерала Рейнстоун как Иоланту Сибурн.
Тит снова подошел к справочному столу.
– Что ты ищешь?
– Записи Королевской больницы того времени. – Он просматривал различные журналы. – Ни слова о родах Рейнстоун. Однако кто-то оплатил лучшую родильную палату и потребовал полнейшей анонимности. Эта роженица даже не воспользовалась услугами больничного персонала. Но глянь-ка: через полчаса после рождения ребенка забрали в детскую и вернули матери лишь несколько часов спустя, на рассвете.
Когда девочку принесли обратно, это уже был другой младенец.
– А твой опекун приходил в больницу в то же время.
Тит подтолкнул толстый журнал записи посетителей к Иоланте. Она начала листать страницы; шелест отдавался в ушах неестественным грохотом.
Впервые учитель Хейвуд посетил детское отделение в сентябре, вскоре после того как родилась настоящая Иоланта Сибурн. В последующие дни он часто приходил, всегда указывая в качестве причины визита: «Подменить родителей, чтобы они смогли немного отдохнуть». После смерти Сибурнов он по-прежнему приходил несколько раз в неделю, чтобы «навестить осиротевшую дочь друзей».
В какой момент он начал действовать сообща с Пенелопой Рейнстоун, чтобы устроить подмену? С Пенелопой Рейнстоун, которая узнала, что случится с ее ребенком, потому как сунула нос в дневник видений принцессы Ариадны. Упомянул ли он мимоходом о том, что в больнице есть девочка-сирота, которую как раз собирались вверить заботам пожилого родственника, прежде никогда ее не видевшего? Не это ли стало источником вдохновения?
В последний раз учитель Хейвуд посетил больницу в ночь метеоритного ливня. Он отметился на входе в семь вечера и расписался об уходе часом позже. Однако рядом кто-то из персонала больницы добавил примечание, мол, в полчетвертого утра Хейвуда обнаружила охрана и выпроводила из здания.
Но времени на подмену у него было предостаточно.
– Я хочу поговорить с леди Уинтервейл, – сказала Иоланта.
Когда она появилась на чердаке лондонского дома Уинтервейлов, мать Ли чуть ее не убила. И не из-за того, что посчитала Иоланту злоумышленницей, вторгшейся в чужой дом, а потому что возложила на нее ответственность за потерю каким-то человеком чести.
Иоланта сбежала в полной уверенности, что женщина совершенно безумна. Но теперь, зная, что она по большей части пребывает в здравом уме, а приступами страдает лишь изредка, Иола увидела слова леди Уинтервейл в другом свете.
– Неплохая идея – она может знать больше, чем мы думали, – согласился Тит. – Я пойду с тобой.
Пять минут спустя они стояли в гостиной Виндзорского замка, куда ранее леди Уинтервейл перенесла Иоланту.
– Toujours fier, – произнесла Иола.