– Что вы с ней сделали? – спросила учителя Иоланта.
– Принц попросил меня убрать ей все воспоминания, касающиеся тебя. Когда она очнется, то будет знать, как вернуться в Цитадель. Но даже не подумает преследовать тебя.
– Она в любом случае вряд ли стала бы, – заметил Тит. – Все ее воспоминания о вас двоих наверняка давно подавляются, потому что Атлантида беспрерывно ее допрашивала.
Иоланта покачала головой:
– Тогда как она пришла сюда?
– Можно поставить специальные условия. Например, я полностью вспомню прочитанное видение о своей смерти, как только ступлю на землю Атлантиды.
Принц привалил леди Калисту к двери так, чтобы ручка оказалась в ее ладони.
– Что ты хочешь сделать? – спросила Иоланта.
– Нужно, чтобы она касалась двери, иначе я не смогу снять круг страха. Хорошо, что это не круг крови – тот так просто не снимешь. Но, опять же, по кругу крови можно понять, кто его поставил, поэтому она не стала бы так рисковать, пока есть другие варианты.
Он начал речитативом произносить нужные слова. Иоланта внимательно наблюдала, пытаясь понять, что же именно из сказанного леди Калистой заставило Тита выронить палочку. Выглядел он немного мрачным, но и только, вроде ничего особенного.
Закончив с заклинаниями, принц с помощью учителя Хейвуда отнес чаровницу в кресло в гостиной.
– Учитель Хейвуд, – позвала Иоланта, – вы как, все еще хотите остаться здесь? Не передумали?
В ответ тот начал было качать головой, но остановился. Улыбка медленно расползлась по его лицу.
– Иола, раз уж ты спросила снова – теперь я верю, что достаточно здесь насиделся.
Леди Калиста не очнулась и после того, как закончилось действие остановки времени.
– Не волнуйся, – успокоил Тит. – После заклинаний памяти маги нередко не приходят в сознание раньше чем через час.
Хейвуд вздохнул:
– Увы, а я считал ее такой очаровательной.
– Нам нужно проверить, нет ли на вас следящих меток.
Пока они искали, Иоланта обратилась к опекуну:
– А как вы познакомились с леди Калистой?
– Через свою подругу, Эйрин. Ваше высочество, вам она может быть известна как генерал Рейнстоун, главный советник регента по безопасности, – почтительно полупоклонился он принцу.
Странно, она так хорошо знала обоих, и принца и учителя, а друг для друга они чужаки. И, по крайней мере, Хейвуд, похоже, собирался старательно соблюдать положенные церемонии.
– Да, я знаю ее в этом качестве. Пожалуйста, продолжайте.
– Мы с Эйрин – генералом Рейнстоун – сидели в кафе. Она сказала, что потом встречается со своей подругой, леди Калистой, в книжном магазине Евгенидеса Константиноса, и спросила, не хочу ли я пойти с ними. Я принял приглашение, и так все и случилось.
Иоланта сняла ботинки учителя, чтобы проверить, нет ли следилок на них или на носках:
– И что делала леди Калиста в магазине? Она не кажется мне книгочеем.
– По ее словам, собиралась забрать книгу, испорченную подругой. С ней было так приятно общаться. Я предложил сам купить эту книгу.
– Энциклопедию зелий.
– Да, а как ты догадалась?
Иоланта прикусила щеку:
– Мы всегда возили ее с собой, хотя ты утверждал, что она ужасна.
– Да, из сентиментальных чувств. Леди Калиста была очень красива, но покорила меня ее живость. Всегда думал, мол, как жаль, что мы больше не встретились, хотя я очень этого хотел. – Учитель Хейвуд замолк, осознав, что сказанное – результат подчищенной памяти, а потом добавил: – Возможно, было бы лучше, если бы мы действительно больше не встречались.
– Что касается меня, более очаровательной я ее не видел, – заметил Тит. – Во всяком случае, она в кои-то веки была честна. Подозреваю, все еще под действием сыворотки правды после допроса.
Когда они убедились, что на Хейвуде нет меток и на них самих тоже ничего не появилось, Иоланта внезапно поняла, что не знает, куда девать опекуна.
– Надо теперь поселить вас в другую гостиницу, пока не найдем более постоянное жилье? – спросила она.
– У меня есть место, которое я с радостью вам предоставлю, – сказал Тит учителю. – Если вы не против того, что оно на другой стороне Ла-Манша.
На другой стороне Ла-Манша?
Париж.
* * *
Парижская осень мало походила на лондонскую. Воздух прохладный, но свежий, голубое небо, пламя заката в чистых высоких окнах домов тихого бульвара. В выбранной принцем квартире комнаты оказались просторными, высокие потолки – нежно-золотистыми. На стенах висели огромные картины с легким налетом ностальгии – изображения немагов прошлых веков, прогуливающихся на природе.