– Могу, но боюсь. – Он взглянул на Фэрфакс. – Я говорил тебе, что она предвидела смерть барона Уинтервейла? Но неправильно истолковала и сочла, что за заклятием казни стоит Атлантида. Мама была безупречной ясновидящей, но ошибалась в интерпретациях.
И эти интерпретации определяли весь ход его жизни.
Фэрфакс обогнула стол, подошла к Титу и сжала его плечо.
Он накрыл ее ладонь своей.
– Я трус?
– Потому что боишься? Нет. Никогда не боятся только глупцы.
Тит смотрел на позолоченный срез страниц дневника.
– А если все изменится?
– Иногда так бывает.
– Ненавижу подобное.
– Знаю, – мягко сказала Фэрфакс. – Я тоже.
Тит глубоко вздохнул и открыл дневник, молчаливо прося показать видение, где говорил о великом маге стихий, который должен стать его партнером в миссии.
«24 апреля 1021 державного года».
Всего за несколько дней до смерти принцессы Ариадны.
«Это Тит – по крайней мере, я думаю, что это Тит – возможно, лет на десять старше, чем сейчас: мальчик лет шестнадцати-семнадцати, худощавый и симпатичный. Рядом с ним другой мальчик примерно того же возраста, приятный, едва ли не слишком хорошенький для юноши. Похоже, они стоят на берегу то ли озера, то ли реки, бросая камешки, но я не узнаю места.
– Я собираюсь свергнуть Лиходея, – говорит Тит.
Мне пришлось на мгновение отступить от стола, чтобы собраться с духом. Так вот к чему вели все остальные видения. В тысячный раз я пожалела, что проклята этим «даром».
– Почему? – спрашивает другой мальчик с теми же страхом и изумлением, которые чувствую я.
– Потому что это мое предназначение, – отвечает Тит с непоколебимой уверенностью».
Он резко захлопнул дневник. Он действительно произнес это на берегу Темзы, когда говорил Фэрфакс об их судьбе.
– Помни, это не уменьшает силы твоей матери как провидицы, – заметила Фэрфакс.
Нет, но вызывает сомнение в ее интерпретации всего. Принцесса Ариадна написала, что у Тита будет партнер, потому что в будущем он так сказал. Но будущий Тит сказал это, потому что принцесса Ариадна так написала. Явный и жестокий парадокс.
– Защити меня Фортуна, что это значит? – услышал Тит собственное бормотание. – Избранный существует или нет?
Ему стоило сильнейшей душевной боли сказать Фэрфакс, что она не часть его судьбы. Но Тит сделал это не колеблясь, потому что, как он ей и объяснил, с предназначением не спорят. Сейчас, однако, предназначение оказалось просто шаткой головоломкой.
– А это имеет значение?
– Как это может не иметь значения? Если Избранного не существует, что делать мне, чья задача – обучать и направлять его?
Фэрфакс развернула стул так, что теперь Тит видел ее лицо.
– Послушай меня. Забудь, как она все интерпретировала – видения всегда были странной штукой. Но взгляни, к чему привели ее пророчества: ты дважды спас меня и уничтожил инквизитора – самого способного помощника Лиходея. Твоя мать умерла, потому что Атлантида хотела ее смерти. Тебе в любом случае предстояло стать непримиримым врагом Атлантиды. И в любом случае ты бы сделал все возможное, чтобы оборвать правление Лиходея. Единственное отличие в том, что принцесса Ариадна подготовила тебя к этому гораздо быстрее. Уинтервейл не обязан быть Избранным, чтобы поднять свою палочку против Атлантиды – он и сам желает стать частью чего-то большего. И я не должна быть Избранной – если я могу что-то изменить, то хочу сделать все возможное. Но нам нужен ты. Ты лучше любого из земных магов подготовлен к свержению Лиходея. И не говори мне, что не знаешь, как должен поступать дальше. Твоя роль совсем не изменилась. Встряхнись и возвращайся к делам.
Он взглянул ей в глаза и почувствовал, как уходит отчаяние.
– Значит, ты не думаешь, что все мои деяния напрасны?
– Нет, я не думаю, что ты когда-либо что-либо делал напрасно. Однажды все это даст плоды. Более того: я убеждена, что ты доживешь и увидишь этот день.
Тит взял руки Фэрфакс в свои:
– Когда придет время, ты отправишься в Атлантиду со мной и Уинтервейлом?
– Да. – Она поцеловала его в волосы. – А теперь давай поспим. Впереди долгая дорога.
* * *
– Не могу поверить. – Купер уставился на визитную карточку. – Ранчо «Лоу Крик», Вайоминг. Ты действительно нас покидаешь?
– Осталось уже недолго. И я правда буду скучать по этой легкой жизни.
Он присоединился к Иоланте у окна:
– Знаешь что? Возможно, однажды я сбегу к тебе в Вайоминг. По крайней мере, если превращусь в пастуха, не придется становиться адвокатом.
– Тебе очень повезет, если сможешь меня найти. Уверен, это богоспасаемое ранчо в трехстах милях бездорожья от ближайшей железнодорожной станции. Лучше уж попросись в секретари к принцу.
– Знаешь, чего бы я хотел? Увидеть свое будущее, чтобы перестать о нем беспокоиться.
Иоланта фыркнула и покачала головой.
– О, взгляни, вот и Уэст. Думаю, он идет к миссис Долиш. – Купер открыл окно, моментально позабыв о своем страшном будущем адвоката поневоле. – Уэст, зайдешь? Видел, как слетевшая черепица разбила мне голову?
Он уже не нуждался в повязке, но все еще с радостью показывал ссадину.
– Да, зайду, – отозвался Уэст, уже одетый в форму для крикета. – Я думал взглянуть на Уинтервейла, но с радостью проверю и твои боевые раны, Купер.
– Сначала тебе надо зайти в кабинет миссис Хэнкок и записаться в журнале посетителей. Она вознамерилась защитить этот дом от вредного влияния, – сказала Иоланта.
– Тогда что ты делаешь внутри? – добродушно парировал Уэст.
– Очевидно, ее бдительность уступает моей пронырливости.
Визит будущего капитана оказался событием более важным, чем представляла Иоланта. Миссис Хэнкок лично проводила Уэста вверх по лестнице, волнуясь, точно девица на первом балу. Уинтервейл, которому, по мнению Иолы, ныне не было дела до таких вещей, как крикет и школьные команды, после минутного удивления расплылся в такой довольной улыбке, будто уже победил Лиходея.
Другие старшие мальчики выстроились в его комнате вдоль стены, а младшие сгрудились за дверью.
Иоланта сообразила, что еще не переоделась для тренировки и с трудом протолкалась наружу. Она заглянула в комнату Тита – отличный шанс для него увидеть Уэста вблизи и, возможно, выяснить, почему тот им так интересуется.
Но принца в комнате не было.