Он поднял руки, и я, держа Слайдера под прицелом, ощупал его грязные джинсы и весь в пятнах от еды замшевый балахон.
— Ты собираешься меня сдать легавым? — проблеял он.
— Я собираюсь тебя пристрелить, если ты не скажешь мне всего, что ты знаешь.
— О чем?
Вместо ответа я прострелил ему левую коленную чашечку. В маленькой комнате звук получился резким и жутким. Парень заорал и скатился с кровати. Выстрел в коленную чашечку — вещь чрезвычайно болезненная, потому что в этом месте сходятся кости, мускулы и нервные окончания. И особенно опасен выстрел из револьвера тридцать восьмого калибра, сделанный почти в упор.
— Ты мудак! Ты мне колено прострелил, я умираю, слышишь, умираю! — заорал он, извиваясь от адской боли.
Я опустился на колени рядом с ним:
— Никто еще не умирал от простреленного колена. Как-то раз, много лет тому назад, я прострелил человеку коленные чашечки, лодыжки и локти. Видел бы ты этого парня… Пожалуй, именно так я и поступлю — для начала.
— Ублюдок! Ну почему?
— Слайдер, слушай меня внимательно. Я не собираюсь сидеть рядом с тобой и ждать. Я буду тебя пытать и в конце концов убью, если ты не скажешь, где девочка.
Парня скрутило от приступа боли. Лицо было залито слезами.
— Что тебе нужно? — выдавил он.
— Знаешь, что должно произойти сегодня в полночь при обмене?
— Не все.
— Выкладывай.
— Бриджит Каллагэн должны позвонить в телефонную будку рядом с Часовой башней Альберта в Белфасте. — Каждое слово давалось парню с большим трудом.
— Это я знаю. Что дальше?
Слайдер застонал и обмочился. Глаза у него закатились. Черт побери! Я оглядел комнату и увидел бутылку «Джонни Уокера» рядом с трупом парня, что читал газету. Я пересек комнату, схватил бутылку, щедро плеснул в кофейную кружку и дал Слайдеру.
— Выпей! — скомандовал я.
Слайдер отпил немного, а затем одним глотком осушил всю кружку. Я с минуту понаблюдал, как он приходит в себя. Ему стало немного лучше.
Я смягчил тон:
— Хорошо, Слайдер, расскажи, что должно произойти сегодня в полночь? Расскажи все, что знаешь.
— Запланировано, что ей придется поездить по городу.
— Дальше.
— А дальше будет мухлеж. Мы должны будем ждать тут. Всем нам на дело ехать не нужно, но встречаемся мы все тут — после того как получим деньги, а Бриджит и девочка будут мертвы.
— Что ты мелешь?! Ты хотел сказать: после обмена девочки на деньги?
— Не, не думаю я, что хозяин желает обменять девчонку… Но деньги будут у нас в любом случае… — Слайдер снова застонал, и я протянул ему еще одну порцию виски. Он заплакал, глядя на меня так, как будто я был его старым другом.
— Расскажи мне о хозяине. Кто он?
— Не знаю, то ли итальянец, то ли испанец, возможно, мафиози — вот и все, что мне известно. Но говорит на чертовски хорошем английском.
— Так, Слайдер, молодец. Теперь скажи, где девочка?
Алкоголь вернул Слайдеру былую наглость. Он подозрительно взглянул на меня.
— Ты кто такой? — поинтересовался он — слезы на глазах еще не высохли.
— Вопросы тут задаю я. Где девочка?
— Ее увезли, нет ее тут.
— Это и так понятно. Слушай, приятель, у меня начинает указательный палец чесаться, выкладывай все начистоту.
— Больше я ничего не знаю.
— Слайдер, мне нужно знать, где запланирован обмен.
— Мне не известны подробности. Хозяин вернется сюда. Он не хотел говорить нам об этом месте. Сам знаешь, некоторые вещи нужно держать в секрете. Это была информация не для всех, — заплетающимся языком поведал он.
Слайдер полагал, видно, что поступает очень находчиво, тратя мое время на чепуху.
— Слушай, Слайдер, твой подельник, который вышел проветриться, уже поделился со мной, что ты знаешь, где проведут обмен. Если ты мне не скажешь, я тебя пристрелю к чертовой матери!
— Ты не сможешь вот так запросто пристрелить меня, — ответил парень с пьяной улыбкой и закрыл глаза.
Я ударил его стволом револьвера по лицу, помог открыть ему глаза и проследил, чтобы он увидел, что я стою над ним, направив оружие ему в лоб. Я должен был немедленно прекратить его болтовню. Говоря по правде, моя история о пытках была блефом. Времени, чтобы вытаскивать из него информацию, у меня не было. Даже ночь — и та была не моя.
— Слайдер, мое терпение подходит к концу, поэтому я тебе скажу, что я сейчас сделаю. Любишь читать? Я люблю. О Зеноне читал? Это греческий умник, который утверждает, что стрела не может долететь до цели, потому что, если рассматривать ее в каждый бесконечно малый момент времени, она неподвижна. Давай-ка проведем эксперимент. Твоя голова — цель. Я нажимаю на спусковой крючок. Проверим Зенона, а?