Ультрамарины столкнулись с противником уже на следующем уровне. Осколки «Де профундис» продавили стены, из–за чего коридоры стали уже. Повсюду валялись искореженные куски металла. Жиллиман атаковал первую группу Несущих Слово. Лицо примарха исказила гримаса ярости. Он несколько раз нажал на спусковой крючок Арбитратора. Выстрелы пророкотали по коридору, как удары охваченного ненавистью сердца. Предатели ответили болтерным огнем. Они реагировали неестественно быстро. Снаряды ударили в нагрудник примарха, но он едва обратил на это внимание. Они для него были не более чем движением воздуха, неудачной попыткой отвлечь от главной цели. Выстрелы самого Жиллимана поразили предателей, будто ракетный залп. Примарх целился в шлемы, и головы противников разлетались на части, пятная стены кровью, разбрасывая вокруг осколки керамита. Жиллиман прошел мимо первого осколка корабля, перешагивая через тела космодесантников; хотя он, казалось, действовал неспешно, отряд Несущих Слово погиб еще до того, как Город и его подчиненные успели поднять оружие.
Искореженная перегородка впереди не смогла закрыться полностью. Едва заметный ветерок утекающей в космос атмосферы обдувал лицо примарха и тянул его за собой, зовя к новым сражениям. Развевались и хлопали знамена легиона, свисавшие с потолка. Стены «Самофракии» звенели от бесконечной канонады.
— У нас несколько пробоин, — сказал Город.
— Отобьемся, — произнес Прейтон. — При любом раскладе у нас перевес в численности.
— Тогда зачем они пошли на абордаж?
— Лорд Жиллиман, — раздался из вокс–приемника голос Альтуцер, — враг прекратил обстрел «Самофракии».
— А что с «Каваскором»? — спросил примарх.
— Все еще под огнем.
— Прикажи Иасу контратаковать, — велел Жиллиман. — Пусть сократит дистанцию до ближайшего корабля, использует его как щит и выпустит штурмовые тараны, а капитан Гиеракс и его разрушители устроят хаос на мостике врага.
Добравшись до разрушенной переборки. Робаут остановился.
— Теоретически, — начал он, обращаясь к космодесантникам, — это должен быть не простой абордаж. Ты что–нибудь чувствуешь? — обратился примарх к Прейтону.
Библиарий нахмурился:
— Никакой накапливаемой силы. Ничего такого, что позволило бы предположить, что они планируют… — он скривился, — колдовскую атаку.
Этот термин так и не смог полноценно войти в лексикон легионеров, даже тех, кто обладал псионическими способностями.
— Но что–то есть. Какое–то присутствие. Недалеко.
— Значит, мы предупреждены, — кивнул Жиллиман.
Примарх пнул поврежденную дверь и выбил ее из пазов. Дальше по коридору он двигался с большей осторожностью. Расколотые феррокритовые плиты валялись на палубе. Еще один осколок пробил обшивку в пятидесяти ярдах ниже по коридору, но, похоже, поблизости не было Несущих Слово. Жиллиман осмотрел осколок, когда его отряд проходил мимо. Кусок металла, пробивший броню «Самофракии», казалось, состоял из зазубренных граней и ломаных линий, будто какой–то кристалл. Примарх обменялся взглядами с библиарием.
— Такого результата нельзя добиться с помощью технологии, — сказал Прейтон.
— Но это не его ты чувствуешь?
— Нет.
Ветер завывал все сильнее. Неровный свет Гибельного шторма пробивался через щели между осколком и пробитым корпусом.
За осколком коридор изгибался и выходил вплотную к левому борту корабля. Сразу после поворота обнаружилось, что световые сферы, установленные в вычурных настенных канделябрах, были разбиты. Здесь прятались тени, пробравшиеся на «Самофракию». Они ждали Жиллимана. Он знал об этом и был готов к встрече. Примарх поднял ствол Арбитратора и опустил гладий к бедру, держа клинок наготове.
— Оно близко, — предупредил Прейтон.
— Это… человек? — спросил Жиллиман. Его разум по–прежнему не принимал слова «демон».
— Я не уверен. Но оно, похоже, прочно закрепилось в материальной вселенной.
— Но это не космодесантник, верно?
Прейтон замешкался.
— Я не знаю, — наконец сказал он. — Я только улавливаю обрывки мыслей. Оно знает, что мы идем.
— Неудивительно.
— И оно жаждет встречи.
— Принято.
Жиллиман тоже жаждал этой встречи. Он ожидал ловушки, но признавал, что чувствует гнев. Эта засада была устроена пусть и на дальних рубежах, но все же на территории Ультрамара. Абордаж «Самофракии» сам по себе был оскорблением. И примарх получит сатисфакцию, пролив кровь предателей.
— Теоретически, — сказал Город, — если у абордажа нет шансов захватить корабль, то цель должна быть менее масштабной.